Хозяин дома на утесе

— Однажды меня нашел ее отец. Предложил круглую сумму, если раз и навсегда уберусь из жизни его дочери. И пообещал, что если не уберусь, проблемы не только не продолжатся — станет куда хуже.

С минуту священник только молчал.

— Деньги я взял и уехал. Как того и требовал мистер Картрайт, убрался из города и даже не предупредил Амелию.

Ну, хотя бы теперь стало понятно, почему профессор Картрайт так странно себя вела. Сколько бы лет ни минуло, после такой выходки не грех и глаза попытаться выцарапать. Как она не кинулась на Майка, ума не приложу, видимо, хорошее самообладание выручило.

Если бы мой парень со мной так обошелся, не знаю, как бы сама повела себя при встрече с ним спустя много лет. Скорее всего, этому несчастному бы сильно не поздоровилось: я ведь не эксперт, который вряд ли в своей жизни поднимает что-то тяжелей ручки, — и нормативы по стрельбе сдавала, и основы рукопашного боя в свое время освоила. Ну, потому что магия может и отказать, а хороший удар под дых — никогда.

— На месте Картрайт я бы тебе врезала, — сообщила я сурово. — И не раз бы врезала.

Приходской священник выглядел теперь как отпетый грешник во время Страшного суда.

— Она не станет… Не опустится до такого, — пробормотал Майк совершенно убитым голосом. — Если бы врезала — было бы куда проще. Тогда, возможно, она сумела бы однажды простить меня.

Учитывая, сколько, собственно говоря, времени минуло с той истории, я бы на месте друга особенно не рассчитывала на то, что Амелия Картрайт может сменить гнев на милость.

А я думала, что уж Майкл Страуд не из тех мужчин, которые могут выкинуть подобный фокус. Наверное, не так уж сильно он и любил эту женщину, раз столкнувшись с трудностями, не нашел иного выхода, как отступить. Еще и деньги взял.

— Прошу, не смотри на меня с таким осуждением, Лив, — тихо взмолился мой друг, все еще не решаясь собрать мне в глаза. Каким образом при этом он узнал, что в моей взгляде именно осуждение, стало загадкой. Но узнал. — Я и сам понимаю, насколько глуп и жалок.

Понимает он. Мужчины вечно это повторяют, вот только на самом деле они понятия не имеют, какую боль причиняют своими выходками.

— Сколько прошло лет? Десять? — не без сарказма осведомилась я.

Майк как будто пытался стать меньше.

— Девять лет, три месяца и десять дней, — еле слышно произнес священник.

Я даже присвистнула. Если кто-то считает дни… Значит, дело действительно дрянь. А если женщина спустя девять лет все еще пылает праведным гневом, значит, не все чувства успели перегореть.

— Как вообще так вышло, что именно она приехала сюда? — простонал совершенно раздавленный Майк, вцепившись руками в светлую шевелюру. — Неужели не нашлось другого подходящего эксперта?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Вполне возможно, что были и другие специалисты нужного нам профиля. А, возможно, что и нет…

— Не знаю, — ответила я, понимая, что сопереживать другу не выходит. Куда больше я сочувствовала женщине, которая больше девяти лет не знала, как так вышло, что любимый человек просто исчез из ее жизни, даже не удосужившись сообщить, почему так обошелся с ней.

— Возможно, это твое запоздавшее воздаяние за грехи, преподобный Страуд.

Или таково было желание Дина Лестера — довести старую историю до логического конца. Зачем ему это могло понадобиться, уже другой вопрос.

В коридоре раздались шаги, и мы с Майком смолкли.

— Преподобный, вы не хотите выпить чаю? — подала голос тетя Дженнифер.

А ведь я ее просила… Но, видимо, теперь прислушиваться к моим пожеланиям в этом доме никто не планирует. Да, наверное, не стоило все эти годы вести себя как слишком уж приличная и покладистая племянница, тогда бы сейчас бы тетя не устроила режим террора. Наверное.

— С удовольствием, — отозвался Майк, теперь все-таки посмотрев на меня.

Расстроенный или нет, но он не забыл о том, что я просила не мешать нашему разговору и осознал, что приход тети неспроста.

— Она в курсе твоих любовных похождений? Поэтому?.. — едва слышно спросил Страуд.

Я тяжело вздохнула.

— В курсе, но не знает, с кем. И хорошо бы не узнала как можно дольше, — также тихо отозвалась я.

Майк с довольно странным для священника понимания кивнул. Все-таки, наверное, он в первую очередь мой лучший друг, и только во вторую — мой пастырь.

Тетя на кухне глядела на нас с досадой. Значит, подслушать не удалось. И слава тебе господи, что не удалось. Не хотелось подрывать веру в доброго пастыря неблаговидной историей из его прошлого. Если мне тетя не простила интрижки с неизвестным любовником, то преподобному грехи юности и подавно не простит.

— Как там ваш новый начальник, Ливви? — поинтересовалась тетя Дженнифер, разливая чай.

Я обмерла, в первый момент подумав, что она каким-то образом поняла, с кем я провела ночь.

— Как его рана? Бедный юноша… Он продолжает работать даже в таком состоянии.