Хозяин дома на утесе

— Внимателен не больше, чем множество прочих полицейских, профессор, — довольно скромно отозвался он. — Весь наш отдел будет благодарен вам за труд.

С кладбища мы уехали незадолго до ланча, и к моей полной растерянности профессор Картрайт пожелала поесть в моем обществе и только моем. Во взгляде Фелтона промелькнуло облегчение, и он благословил меня и эксперта на совместную трапезу. Осталось только смириться со своей участью, хотя у меня внутренности как будто сжались в один холодный склизкий комок. Рядом с приезжей я чувствовала себя неуверенной и совершенно неженственной, непривлекательной, а уж если рядом не будет Фелтона, чей одобрительный взгляд всегда поддерживал, совсем расклеюсь.

— Я вам не нравлюсь, детектив Мэллоун? — поинтересовалась Картрайт, когда мы с ней устроились за одним столиком в кафе миссис Хансен.

Хотела отмолчаться, но куда там.

— Вижу, что не нравлюсь. Должно быть, это из-за преподобного Страуда? Он вам рассказал? — как ни в чем не бывало продолжала женщина, разглядывая меню.

Такое предположение меня удивило и рассмешило одновременно.

— Он рассказал. И я не понимаю, почему вы должны не нравиться мне из-за этой истории? Майк поступил гадко, так что это в этой истории злодей, вы же невинная жертва.

Наши взгляды встретились, и я увидела в глазах Амелии Картрайт отблеск застарелой печали.

— Хотя бы не солгал… — констатировала она и тихо вздохнула. — Признаться, направляясь в Кроули, думала, он совсем бессовестный.

Стало быть, Картрайт уже знала, кого встретит в нашем городе.

— Дин Лестер? — уточнила я больше для порядка. — Он вам рассказал, не так ли?

Эксперт с печальной улыбкой кивнула.

— О да. Он знал мою историю от начала и до конца, быть откровенной с профессором Лестером невероятно легко. Ему веришь, и он никогда не предает доверия. Черт, вы даже не представляете, как я жалею, что этот мужчина уже успел жениться. Получить такого супруга — счастье.

Наверное, так оно и было, но к всеобщему разочарованию профессор Дин Лестер уже благополучно обрел свое семейное счастье и его можно было выбрасывать как неподходящую для матримониального пазла деталь.

— Мне кажется, профессор Картрайт, у каждого человека счастье свое и не стоит возлагать все чаяния на Дина Лестера, — мягко возразила я.

Женщина повела изящными плечами и вздохнула еле слышно.

— Быть может, однако именно профессор Лестер пока соответствует всем тем ожиданиям, которые женщины обычно возлагают на мужчин. Когда-то мне казалось, Майкл — именно такой. Рыцарь без страха и упрека. А что нищий — так чего ждать от странствующего рыцаря…

Я не очень хорошо понимала, с чего бы именно передо мной Картрайт решила откровенно высказать все, что накипело за годы у нее на душе. Нас с ней не связывало ничего помимо расследования. И одного мужчины, который оказался не настолько храбрым, чтобы прийти и объясниться с обиженной им самим же прежней возлюбленной.

— Но я не верю, что вы с Майклом только друзья. Про вас… говорят всякое, — обронила эксперт, глядя на меня исподлобья.

Наверное, весь этот нелепый ланч был затеян сугубо ради того, чтобы задать только один вопрос.

Я только фыркнула и неожиданно про себя порадовалась, что до сих пор болтают про меня и Майка. Значит, до сих пор до конца не верят в то, что на меня польстился Фелтон. Хоть что-то радует во всей этой истории.

— Говорят всякое, — пожала я плечами. Наверное, я слишком весело улыбалась в тот момент. — Но с преподобным Страудом мы только друзья, всегда ими были и точно никогда наша привязанность не станет чем-то большим.

Против всех ожиданий после моего честного ответа Амелия Картрайт скорее понурилась, чем воспряла духом.

Вяло размешивая в чашке кофе сахар, она произнесла:

— Когда… Когда я приехала сюда, узнала о нем и начала расспрашивать, подумала, что он забыл обо мне из-за того, что нашел новую любовь. Я бы поняла и простила, все-таки мы невластны над чувствами. Но мой рыцарь просто струсил, ну и пошел на поводу у собственной алчности.

Я не удержалась от того, чтобы проявить, возможно, неуместное любопытство:

— То есть вы знаете про деньги?

Картрайт искривила в недоброй улыбке человека, которому в жизни пришлось столкнуться со слишком большим количеством мерзости.

— Отец не хотел рассказывать все. То ли берег, то ли стыдился собственного поступка… Но если я что-то хочу, я это получаю. Иногда на свою голову, — хохотнула Амелия и преувеличенно аккуратно переложила ложечку, которой размешивали кофе, на блюдечко. — Про деньги я узнала уже через месяц. Желание искать пропавшего возлюбленного как ветром сдуло.

Я вздохнула, сочувствуя чужой беде, и произнесла:

— Не могу вас за это упрекать. Я бы как раз нашла, однако не для того, чтобы в очередной раз поведать о своей великой любви.

Точно бы врезала. А рука у меня тяжелая, это признавали все, с кем мне доводилось подраться в то славное время, когда я еще только училась в школе.

В итоге из кафе мы с Амелией Картрайт вышли если не хорошими подругами, то уж точно добрыми приятельницами.