Хозяин дома на утесе

Когда открылась дверь алого как кровь спорткара, сперва все желающие узрели женскую ножку с изящной щиколоткой. На эту ножку была водружена туфелька на тонкой шпильке из последней коллекции именитого дизайнера. Я плохо разбиралась в моде, но ни капли не сомневалась, что с таким пафосом можно носить только нечто чудовищно дорогое и ультрамодное.

Вслед за ногой явила себя и сама Амелия Картрайт, которая воплощала собой образ женщины, которым в Кроули не место.

Сколько именно было лет профессору, понять вот так сразу не получалось, что-то между тридцатью и сорока, причем никак не удавалось понять, какая именно граница ближе к ее реально возрасту. В серых глазах явственно читалось презрение к городу, в который она приехала, к тем, кто его населяет, а, возможно, и ко всему миру, который был категорически недостаточно хорош, чтобы в нем обитало такое чудо как профессор Картрайт.

— Встретить ее, что ли? — пробормотал Данн, глядя на женщину со смесью вожделения и паники.

Я криво усмехнулась, представив на миг эту дивную сцену встречи.

— Только если не хочешь нести за ней сумочку. Оставь торжественную встречу Фелтону, он наверняка сможет поговорить с ней так, чтобы все остались довольны. Даже такую личный разговор с внуком лорда должен умиротворить.

Через минуту на парковку действительно вышел Фелтон. Что характерно, до этого момента женщина от автомобиля не отходила — рылась в сумочку. Понять, действительно ли ей что-то понадобилось найти или профессор Картрайт просто выдерживала драматическую паузу, не выходило. Я больше склонялась ко второму варианту, но тут могла быть и предвзята к женщине, которая не понравилась мне с первого же взгляда.

Увидев Фелтона, Амелия Картрайт посветлела лицо, ее губы растянулись в сияющей улыбке, спина прогнулась так, чтобы и грудь и задница представали в самом выгодном свете.

Она перед зеркалом эту позу отрабатывала, что ли?!

К тому времени к окнам уже прилип весь отдел, и, надо сказать, мужчины в отличие от меня отнеслись прекрасной незнакомке с боязливой симпатией, как к женщине, которую они бы хотели получить, но которая им гарантированно не по зубам.

— Надеюсь, она будет проводить экспертизу очень, очень долго… — протянул Хоуп.

Что ж, я считалась по меркам Кроули достаточно привлекательной, но так на меня местные мужчины никогда не смотрели. На какой-то момент я даже почувствовала совершенно нелепую зависть, которая стала почти невыносимой, когда показалось, будто улыбается Фелтон приезжему эксперту как-то по-особенному.

Однако нет, шеф изобразил на лице всего лишь дружелюбную гримасу радушного хозяина, светскую до зубовного скрежета. Можно было выдохнуть. Пусть даже я не считала, что первое и главное в женщине — это внешняя привлекательность… все равно было чертовски приятно понимать, что лощеную красотку Леонард Фелтон оценил куда меньше чем меня.

Глупое женское тщеславие…

Мы уже увлеченно изображали рабочий процесс, когда начальник бок о бок с экспертом вошли в наш офис. Фелтон перехватил мой взгляд и весел усмехнулся: разумеется, его мы и не пытались провести — бесполезно. А вот посторонней следовало показаться наш отдел с лучшей стороны. Впрочем, она все равно с порога начала брезгливо поджимать губы. И так льнула к Фелтону, что хотелось сделать ей какую-нибудь гадость. Ну просто для мировой гармонии!

А уж когда она без предупреждения швырнула сумку на мой стол и потребовала принести ей кофе… Словом, принялась обращаться как с какой-то секретаршей!

— Прошу прощения, профессор Картрайт, однако в нашем участке каждый сам делает себе кофе. И это точно не входит в рабочие обязанности детективов, — мягко, но непреклонно сообщил эксперту шеф, игнорируя округлившиеся в шоке глаза и картинно надутые губы. — Кофеварка стоит в конце коридора. Кружку можете одолжить там же. Но не обессудьте, посуда здесь не в лучшем состоянии.

Словам Фелтона все еще подчиненные внимали с каменными лицами, лично я прикладывала максимум усилий, чтобы не расхохотаться. Тем более, что никуда Картрайт не делась — потопала за кофе сама как миленькая.

— Сэр, откуда эта райская птичка в нашей глуши? — не без настороженности осведомился Хоуп, косясь на дверь, за которой скрылась эксперт.

Шеф закатил глаза, очевидно излишняя манерность приезжей его не устроила в той же мере, что и большинство из работников нашего отдела.

— Кузен посоветовал ее, сказал, что в своем деле профессор Картрайт — лучшая. Вот только не уточнил, что за дивный человек эта прекрасная леди.

«Прекрасная леди» Фелтон произнес с настолько сложной, практически непередаваемой интонацией, что лично я попросту заслушалась. Тут была и насмешка, и ожидание грядущих проблем.

Меня так и подмывало спросить, какой именно из кузенов мог подбросить Леонарду Фелтону такой поистине сомнительный подарочек, но тогда бы весь отдел оказался бы в курсе, что я знаю шефа куда лучше, чем все они вместе взятые.