Хозяин дома

Злоба, прозвучавшая в ее голосе, заставила Джека поморщиться, но само слово он оставил без внимания.

— Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы с тобой мужчина и женщина, Элла, муж и жена. Я люблю тебя, и ты любишь меня.

— Если ты в это веришь, значит, живешь в придуманном мире! — возразила она. Взгляд ее заметался по кухне в поисках спасительной бутылки. Бутылка бренди оказалась там же, где она ее оставила, на сушилке для посуды. Элла двинулась через кухню. Джек отметил ее походку — не вполне твердую, даже немного шаркающую, и у него упало сердце. Он понапрасну тратит время. Элла не пьяна, во всяком случае достаточно трезва, чтобы поставить его на место, но она глуха к его доводам, мольбам, к правде, наконец. Что же до заверений в любви…

— Все правильно, — подзадорил ее Джек. Его слова прозвучали насмешливым эхом ее собственных. — Уходи, Элла, отвернись от меня, отвернись от правды. Ты предпочитаешь напиваться до беспамятства? Что ж, валяй, это самый легкий выход.

— Можно подумать, что тебе не все равно, — прошипела Элла, резко поворачиваясь. Только густой румянец на щеках выдавал, что стрела Джека попала в цель.

— Конечно, мне не все равно. Ты пока еще моя жена.

— И очень ценна в этом качестве, не так ли, Джек? Впрочем, жена — дело наживное, ты ведь как раз собирался от нее избавиться.

— Собирался, Элла, но теперь уже не собираюсь. Не скрою, подобная мысль меня посещала, — признался Джек с обезоруживающей искренностью. — Но я ошибся. Я по-прежнему хочу тебя.

— Как маленький мальчик, который вдруг обнаружил, что пропала его любимая игрушка? Ты меня хочешь? Что такое желание? Обладание. Власть. — Элла улыбнулась и исполнила замысловатый пируэт, который мог бы сделать честь и профессиональной балерине. — Смотри хорошенько, Джек, как я уже говорила, я настоящее сокровище.

— Возможно, но только не сейчас, — возразил Джек с убийственной честностью. — Хочешь услышать правду?

— В таком случае что же ты делаешь рядом со мной?

— Потому что я люблю тебя.

— И любовь поборола все остальные чувства? Как романтично! — Элла дерзко встряхнула головой и скривила губы в презрительной усмешке. — Подумать только, я и не знала, что ты романтик.

— Неужели? Что ж, в этом мы с тобой сходимся, — признал Джек с оттенком горечи. — Ты не знаешь меня, а я не знаю тебя.

— И пусть так все и остается.

Элла осушила стакан, сунула бутылку под мышку и направилась к открытой двери. Уже в дверях она оглянулась через плечо и пропела:

— Спокойной ночи, Джек. Приятных сновидений.

— Вряд ли это получится. Но мой сон по крайней мере будет трезвым.

— В каком смысле?

— В самом прямом. В отличие от тебя я сохранил способность рассуждать здраво. Более того, миссис Элла Кигэн, если мне не удастся заснуть, я буду строить планы.

— Какие планы? В какой цвет выкрасить стены детской, в голубой или розовый? А как насчет золотисто-желтого? Мило, со вкусом и вполне нейтрально.

— Я буду думать не об этом, — мягко поправил Джек. — О раздельном проживании, о разводе, об опеке над ребенком. Над моим ребенком, Элла.

— Ребенок мой!

— Возможно, если ты сумеешь зайти так далеко.

— Ах да, конечно если. Если мы сможем его зачать. Если я буду так глупа, чтобы снова пустить тебя в свою жизнь и свою постель. Но не забывай, Джек, — протянула она сладчайшим голосом, — ты не единственный конь в конюшне. Будь спокоен, если — и когда — мне понадобится племенной жеребец, я его найду.

— Еще бы, могу себе представить, ведь ты такое сокровище!

Язвительный тон Джека заставил ее развернуться и посмотреть ему в лицо.

— Что, спрашивается, означает твоя ирония?

Джек поднял голову, и его глаза медленно прошлись по всему ее телу оценивающим взглядом. Но Джек видел перед собой не опустившуюся женщину, но девушку, на которой когда-то женился и которая одним своим появлением в дверях заставляла всех мужчин в комнате как по команде поворачивать головы в ее сторону. Закончив осмотр, Джек посмотрел Элле в глаза и улыбнулся.

— А ты подумай, подключи свое воображение, — предложил он. — А еще лучше внимательно посмотри на себя в зеркало?

Действуя под влиянием только что пришедшей ему в голову мысли, Джек быстро подошел к Элле и, прежде чем она успела разгадать его намерения, схватил за руку и потащил через коридор к открытой двери в ванную.

— Отпусти меня! — Элла попыталась вырваться.

— Только когда я сам этого захочу.

Джек решительно забрал у нее бутылку с остатками бренди, развернул ее и поставил лицом к большому, позволяющему видеть себя в полный рост зеркалу. Сам же встал за спиной, крепко держа Эллу за плечи и не давая отвернуться.

— Посмотри, дорогая, — холодно предложил он. — Посмотри внимательно и скажи мне, что ты видишь.

— Нет!

Взгляд Эллы метнулся в сторону.

— Нет? Отчего же, Элла? Почему бы тебе не взглянуть правде в глаза? Правде. В конце концов, ты же настоящее сокровище, мечта любого мужчины.

— Не надо…

— Что не надо? Не говорить правду? Ты не хочешь, чтобы я был честным и откровенным? Тебе это не нравится, Элла? — яростно допытывался Джек. В исступлении он основательно тряхнул ее. — Боишься, что будет больно?