Хозяин Древа сего

Варнава не стал напоминать про камень, молча поклонился и повернулся к следующему гостю. То был монголоид вида ужасного. Слишком широкое бритое лицо, слишком расплющенный нос, слишком раскосые глаза, да еще нелепо светлые при столь темной коже короткие волосы — все вместе производило впечатление неслыханного уродства. Но вместе с тем и неслыханной силы. Его меховая остроконечная шапка была украшена золотой двусторонней булавой, похожей на гантель, и выглядело это не смешно, а зловеще — как и весь он. Поверх роскошного халата желтой парчи перекрещивались патронные ленты, на правом боку висел маузер в деревянном футляре. Короткие толстые пальцы непрестанно перебирали коралловые четки, словно жирный паук карабкался по бусинам.

— Палден, — коротко представил его Аслан.

Монгол бешено зыркнул на Варнаву, словно хотел взглядом вырвать из него душу. Варнава знал и этого, и не очень жаждал с ним общаться.

— Считает себя более достойным воплощением Владыки Шамбалы, чем Дый. Причем, думал так еще в Стволе… — с усмешкой прошептал Аслан, и тут же громко объявил следующего:

— Барон. Можно цин-ван.

— Без церемоний, господа, без церемоний. Просто Барон, — негромко отозвался

блеклой внешности худощавый мужчина с аккуратной бородкой и очень высоким лбом под зачесанными назад волосами. Глаза его сидели глубоко, так, что сложно было уловить выражение. Их выцветшая тевтонская голубизна в сочетании с темными волосами была странна. Производил он впечатление некоторой неаккуратности, даже неряшливости, словно явился сюда после тяжелого похода, не удосужившись привести себя в порядок. Но при этом в нем чувствовалось и нечто аристократическое, усиленное формой, генеральской, если Варнава правильно помнил. Казачья шашка в серебряном окладе тоже указывала на высокое звание. Разглядев черные буддийские свастики на погонах, Варнава сообразил, с кем имеет дело. Недоумение его возрастало.

— Верно служил Дыю, но тоже проявил собственные амбиции, потому тот пытался от него избавиться. Не вышло, Барон бежал в Ветви, теперь мстит бывшему патрону, — прокомментировал Аслан.

Следующий был в куда более старинных одеждах — долгополой куртке, богато расшитой золотыми бляшками, длинных штанах и мягких сапожках. Алым подбитая мантия застегивалась причудливой фибулой. Рядом лежал убор, похожий на фригийский колпак, предназначенный для удивительно вытянутой в затылке головы. Широкая борода, смуглое лицо с крупным носом, живые блестящие глаза. Лицо казалось одновременно нежным и гневным, добродушным и жестоким. Этот произвел на Варнаву более благоприятное впечатление, чем остальные.

— Ланс, — представил Аслан. — Так себя называет, хотя…

— Меня зовут Ланс, потому что в Ветвях я известен под этим именем, — проговорил

мужчина глубоким гулким голосом, поглаживая огромный гранат на «яблоке» двуручного меча в красных ножнах. — Настоящее имя теперь не имеет значения. Я должен освободить вождя своего и господина Артхура, воеводу Запада, обманом плененного Дыем и спящего ныне в стране Аблах, которую вы называете Шамбалой.

Варнава понимающе кивнул и оборотился к последнему сидящему, тоже монголоиду, но типа иного, чем Палден, — короткоголовому, с приподнятыми бровями, небольшим прямым носом. Скулы его были не столь широки, сколь выпуклы. Облик дополняли редкие подкрученные усы и скудная растительность на подбородке. Длинные волосы сдерживала затянутая сзади узлом повязка. Белый халат застегивался на правую сторону, его воротник доходил до подбородка. Шаровары из шкуры ирбиса заправлены были в войлочные, без каблуков, сапоги.

— Принц, — произнес Аслан и уважительно поклонился, похоже, к этому гостю он испытывал особое расположение. — Пылающий Принц.

Варнава мысленно перевел титул на подходящий язык, понял, кто это, и поклонился с таким же уважением, что и Аслан — в Стволе Принц был великим воином.

— Он-то что тут делает, среди этих?.. — вполголоса спросил он у Аслана.

— Дый пытался им воспользоваться, продлил, но ничего у него не получилось — принцы рабами не бывают… — пояснил тот.

В общем, Варнава знал всех, сидевших тут, или слышал о них. Их настоящие имена осенялись в Стволе и Ветвях славой легендарной, а кое у кого и жуткой. Он понимал, почему Аслан постарался собрать их против Дыя, но не сомневался, что управлять ими будет очень сложно, ибо дело это они любили сами. Впрочем, Аслану почти все гости оказывали знаки неподдельного почтения.