Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится

– Отвянь! – бросила я. – Проходи в кухню, но если ты будешь критиковать мою внешность, – я наставила на нее указательный палец, – пеняй на себя!

– Поняла! – Тата подняла руки вверх. – Сдаюсь. И больше – ни-ни.

– Так-то лучше.

Я подняла цветы с пола и пошла в большую комнату за хрустальной вазой.

Налив в нее холодную воду, я поставила туда цветы и пошлепала обратно в кухню.

Тата уже расположилась за столом и достала пачку сигарет.

– Разрешаешь?

Я пожала плечами:

– Хозяин – барин.

– Я у тебя здесь не хозяйка, – усмехнулась Тата.

– А я – тем более, – откликнулась я. – Не хозяйка… ничего!

Татины брови взлетели вверх.

– Ничего у меня не осталось, – развила я свою мысль. – Абсолютно ничего! Понимаешь?

– Не совсем. Поясни!

– Сначала Маруся, потом – Слава… после этого всего я не живу, а существую. И ты это знаешь не хуже меня. Каждый новый день – как вчерашний. А вчерашний – как скисшее молоко. Живу непонятно зачем и для чего. Первое время думала на себя руки наложить. Где они… куда делись? Живые они или мертвые? Ума не приложу! И все-таки мне кажется, что его не похитили, а он меня крепко надул. Зачем ему было скрываться под чужим именем? Что такое он натворил, что ему понадобился такой финт?

– А там, в полиции… того… не ошиблись?

– Нет. Все правильно. Меня просто развели, как последнего лоха! Вот тебе и бизнес-леди! Я – просто тряпка, о которую вытерли ноги и пошли себе дальше. Использовали по назначению…

– Бизнес тут ни при чем? Все мы, женщины, одинаковы. Всем, даже самой железной бабе «с яйцами», хочется мужского плеча и ласки. Вот этим они и пользуются! Ты его ангелом рисовала, да? Думала, он – красивый, и умный, и заботливый? Куча достоинств – и все в одном флаконе! Не так ли? Ошиблась ты, подружка. Не бывает идеальных мужиков. Все они – козлы! А те, кто не козлы, – те подлецы и подонки. Свет на этом стоял и будет стоять. Иного не дано. Ты думала, что вытащила выигрышный лотерейный билет? Поэтому так и радовалась? К сожалению, не бывает в жизни лотерейных билетов. Или лотерея как лотерея, то есть один счастливый случай на миллион. Только такой расклад и возможен. А все остальное – наша бабья дурь и сплошные розовые очки. А когда их снимаешь – такое видишь… – И Татка махнула рукой.

– Ты знаешь, Тат! Оказывается, я ничего не знаю о своем муже, – сказала я. – Мне просто противна эта мысль – как он обвел меня вокруг пальца.

– Да… – Она растерянно посмотрела на меня. – Но это же ужасно, Юлечка! Ты доверяла ему, а он… И об этом я тоже хочу поговорить.

Я замерла:

– О чем?

– О Марусе. О том, как она пропала. Мне кажется, если разгадать тайну исчезновения Маруси, мы найдем и Славу.

– Тат! Это слишком больная тема. И я не могу об этом говорить…

– Придется, – спокойно заявила Тата. – Потому что казнить себя непонятно за что – это тоже не выход. Ты слишком рано сдалась. Вот в чем твоя проблема!

Это был удар ниже пояса, и я ощутила, что меня словно ударили под дых.

– Рано?! Да я за это время…

– Стоп-стоп. – Тата подняла руку, как бы защищаясь от моих обвинений. – Я не говорю о том, что ты чувствовала или испытывала. Я говорю только о том, что ты делала. Может быть, именно сделанного было недостаточно.

– Тат! – Я включила электрический чайник и опустилась на стул напротив нее. – Все уже сто раз переговорено. Свидетели все опрошены. Возвращаться к этому опять смысла нет.

– Неверно! – энергично возразила Тата. – Ты могла тогда упустить кое-какие детали и нюансы. Понимаешь?

– Как я могла их упустить, когда все, абсолютно все было проверено?! Да и полиция работала! Она исчезла – и точка. Вера Васильевна ушла из дома в два часа, пришла в четыре. За этот промежуток времени Руся и пропала.

– Руся ушла… Куда? Кто мог ее видеть?

– Тат! Если ты думаешь, что в этом замешаны жители поселка, то твоя версия – дохлая. Их перетрясли и расспросили по нескольку раз! Никто ничего не видел. Она как сквозь землю провалилась. Иногда я думаю, что, может быть, она действительно провалилась, – сказала я, уставившись в одну точку.

– Чушь! – резко сказала Тата. – Ее украли, и сделали это вполне реальные люди.

Я вздрогнула. Эта мысль постоянно приходила мне в голову: Руся жива и ходит где-то… где-то далеко или близко… но я просто не вижу ее. Она не со мной, с другими людьми. Надеюсь, они ее не обижают, не бьют… В противном случае… Я сглотнула, воображение то и дело рисовало мне всякие ужасы: и изнасилование, и зверские побои. О том, что ее могли расчленить и продать на органы, я старалась даже и не думать. Это было настолько ужасно, что всякую мысль, подобную этой, я гнала прочь, не давала ей укорениться… И удалось ли Славе встретиться с ее похитителем? Да или нет? Его убрали – или тоже где-то держат? Или их обоих уже нет в живых? Эту мысль я все время упорно гнала от себя.

Чайник забулькал и смолк.

– Черный чай? Зеленый?

– Кофе, – ответила Тата. – Без молока. Слушай, – продолжила она, выпуская в воздух колечко дыма. – Нужно поговорить со всеми заново. По второму кругу. Мне кажется, кто-то мог что-то видеть.

– Тогда бы это давно стало известно полиции.