Хозяин форта. Возвращение викинга

Гримарр еще раз застонал и медленно повернул голову. Торгрим встал. Веки Гримарра затрепетали, и Торгрим опять склонился над ним.

— Гримарр… — позвал он. — Это Торгрим из Вика. Нападавшие сбежали.

— Помоги подняться, подняться помоги! — попросил Гримарр, то ли рыча, то ли стеная.

Торгрим схватил его за руку, и еще четверо моряков подошли к Гримарру и вцепились в него. Понадобились значительные усилия, чтобы поднять Гримарра на ноги, а потом усадить на скамью у стола. Тяжело опустившись на нее, он оперся на локоть.

Принесли кружку с элем. Гримарр взял напиток, влил себе в рот, и две струйки потекли по его бороде. Опустошив кружку, Гримарр бросил ее на пол и уставился в темноту, уронив голову на грудь. Наконец он приподнял голову и спросил:

— А девчонка?

Торгрим обвел взглядом комнату. Остальные тоже огляделись. Годи сказал:

— Мы обыскали остальные комнаты в доме — никого нет. Девушки в доме нет.

При этих словах Гримарр медленно кивнул, но выражение его лица не изменилось.

— Лоркан, будь проклята его черная душонка! — невнятно пробормотал он, и в голосе его звучало смирение.

— Лоркан? — удивился Торгрим. — Это Лоркан напал?

Гримарр кивнул.

— Был бой. Корабли… только для того, чтобы отвлечь… — выдавил он, но было заметно, что голова у него кружится, мысли путаются.

Да и неудивительно! Скорее всего, его сильно ударили по голове. Нанеся такой чудовищный удар, ирландцы решили, что он умер. После такого никто бы не выжил. Именно поэтому на его теле не было колотых ран.

— А где твой сын Сандарр? — спросил Торгрим. Они уже перевернули на спину второго погибшего. Это был не сын Гримарра.

Гримарр обвел помещение удивленным взглядом.

— Он дрался… — ответил Гримарр. — Вышел из своей комнаты и дрался с Лорканом… — Казалось, что его озадачило отсутствие Сандарра. Он взглянул на Торгрима. — Я не знаю, что с ним, — наконец произнес он, глаза у него закатились, и он лег на стол, вновь потеряв сознание.

Торгрима нащупал у Гримарра на шее пульс. Он не знал, как поступить: то ли оставить его без сознания, то ли приводить в чувство. Торгрим умел оказывать помощь при переломах, обрабатывать колотые и резаные раны, но дальше это его знания врачевателя не шли.

Он все еще раздумывал, как лучше поступить, когда через открытую дверь дома донесся скрип больших ворот в земляной стене и звук приближающихся шагов. Люди Торгрима развернулись, рассредоточились, давая себе место для маневра, но скорее делали это по инерции, нежели действительно готовясь принять бой. Руки ухватились за рукояти мечей, но сами мечи доставать из ножен никто не стал. В приближающихся шагах не было никакой угрозы, казалось, что домой возвращаются усталые люди. Торгрим предположил, что это датчане идут с берега, от своих кораблей.

Но это оказались не датчане. Первым в дом ввалился Сурат сын Торвальда — швед, который сел на «Скиталец» в Дуб-Линне. Торгрим чувствовал, как напряжение, возникшее в помещении, спадает, пока моряки со «Скитальца» заходят внутрь. Они были все в крови и поту — казалось, только прибыли с поля боя. Среди последних вошел Старри, двигаясь странной, нелепой походкой — как всегда, когда гас его боевой настрой. За ним следовал Харальд с ношей на плече. Сперва Торгрим подумал, что это набитый чем-то тюк, но быстро разглядел, что это девушка.

Харальд остановился, скинул с плеча девушку, та встала на ноги, и Торгрим узнал Конандиль. Она почему-то радостной не выглядела. Взгляд ее метался по комнате, как у загнанного зайца, она искала, куда бы сбежать. Поняв, что бежать некуда — ее со всех сторон окружали мужчины, — она протиснулась сквозь толпу и вновь спряталась в свой темный уголок.

— Харальд! — Торгрим шагнул вперед и обнял сына. Потом отступил, не зная, что делать дальше. Все эти моряки, следы сражения, эта девушка…. Харальд многое должен ему объяснить. — Рассказывай! — единственное, что он смог произнести.

В одной из комнат, примыкающих к большому залу, нашелся бочонок с медом, и поскольку Гримарр не мог возразить, бочонок откупорили, наполнили кружки и рога, пока Харальд говорил. Он кратко рассказал о происшедшем — иного от своего сына Торгрим и не ожидал, но Ночной Волк услышал достаточно, чтобы понять, какая непростая выпала его сыну задача.

— Вот, значит, так нам удалось отвоевать Конандиль у ирландцев, — подвел итог своему повествованию Харальд. — Но должен признаться, она этому не слишком обрадовалась.

— Еще бы! — хмыкнул Торгрим. — Ты забываешь, что она сама ирландка. Возможно, она ждала, когда ее придет и спасет Лоркан, а не ты.

Случалось, парень бывал слишком проницателен, например, когда правильно предположил, что настоящим объектом охоты была Конандиль, но временами до него не доходили даже простые вещи.

Харальд кивнул, соглашаясь с отцом, и отхлебнул эля. Выглядел он озадаченным. И встревоженным. Торгрим догадался, что сын схватился за эту подсказку и сделал логический вывод: он только что лично направил Конандиль в сторону невольничьего рынка в Хедебю.