Хозяин гор

Моджахеды запустили в комнату к эмиру Рагима Хасбулатова. Предварительно они обыскали его и отобрали все оружие, вплоть до перочинного ножа, чем добровольца слегка смутили и даже несколько насмешили.

Рагим вошел в полутемную комнату и осмотрелся. Справа от двери стояла кровать, по внешнему виду совсем не мягкая, не сибаритская. Слева расположились металлические сейфы, обычно называемые несгораемыми шкафами. Если в случае пожара сгорает все вокруг, то их содержимое остается целым. В левом дальнем углу стояла маленькая софа. Перед ней на журнальном столике булькал кальян.

Сам эмир сидел за письменным столом прямо против входа. Он склонился над картой и делал какие-то выписки в большую и толстую общую тетрадь. Сиражутдинов изображал, что он очень, просто чрезвычайно занят, но все же нашел время на то, чтобы поговорить с новым моджахедом своего отряда.

По большому счету все это было лицемерием. Но эмир всегда считал, что для достижения цели хороши бывают все средства.

Цель его была достаточно прозрачной и четко просматривалась. Она состояла в стремлении внушить уважение моджахедам отряда. Только люди ближайшего окружения эмира знали, что он предпочитает проводить время не за письменным столом, а наслаждаться кальяном. Но они молчали после того, как эмир приказал одному особо разговорчивому вырвать язык, а потом и пристрелил его самолично.

Но в этот раз что-то пошло не так. Это эмир ощутил сразу по наступившей вдруг звучащей тишине. Да, он относил это к своим особым качествам, умел слышать звучание тишины, что дано только избранным. Теперь она почему-то внушала ему беспокойство.

Эмир поднял голову и посмотрел на молодого, физически крепкого бывшего старшего прапорщика ОМОНа. Начисто выбритая голова, щетина на щеках и подбородке. Это еще не борода, но скоро таковая появится. Лицо сухое, перетянутое жилами. Глаза, горящие ненавистью.

— Исрафил Надирович, это вы, что ли? — с явным изумлением спросил вдруг этот парень.

— Меня зовут Рамазан Ахмедович, молодой человек, — отозвался Сиражутдинов достаточно неприветливо.

Он явно не был знаком с этим человеком. Память на лица у Рамазана Ахмедовича всегда была достойна зависти, как он сам считал.

Эмир не мог понять, откуда у этого парня в глазах столько ненависти. А то, чего он никак не мог уразуметь, всегда вызывало у него опасение. Не имело значения, что этот вот Хасбулатов попытался назвать его чужими именем и отчеством.

— Простите меня, эмир. — Новобранец посмотрел на командира отряда совсем другим взглядом. — Вы очень уж сильно похожи на подполковника полиции Исрафила Надировича Темирова, заместителя начальника нашего райотдела.

— У тебя к нему особое отношение? — спросил эмир.

Он сразу заметил изменение взгляда новобранца, выпрямился и расправил плечи, словно показывая себя.

— Особое отношение — это не совсем то. Но вы с ним похожи, прямо как братья-близнецы. Только он слегка повыше вас ростом будет. Не намного. Может, на полголовы.

— Если не намного, то не страшно, — сказал эмир и усмехнулся.

Он еще не осознавал того, насколько эта фраза окажется значимой.

Рагим Хасбулатов был принят в отряд и показал себя достаточно неплохо в боях с прославленной дивизией сирийского спецназа «Силы тигра». Особенно он оказался хорош в рукопашной схватке, когда «тигры» прорвали линию обороны. Они пытались разделить отряд надвое и уничтожить его по частям.

Эмир тогда вовремя разгадал намерения противника и приказал своим людям отступить в развалины небольшого городка. Сирийский спецназ предпочел не соваться туда, памятуя свои недавние потери в аналогичной ситуации. Тогда прямо под ногами солдат взрывались целые улицы. Стены домов обрушивались на тех, кто провалился под землю, в одну большую братскую могилу.

В этот раз боевики просто не успели заминировать. Однако «Силы тигра» завершили наступление, остановились в нескольких кварталах от отряда «Аль-табиб» и принялись расстреливать пустынные улицы и дворы из минометов. Но потом им надоело тратить боеприпасы без всякого толка, и обстрел прекратился.

Отряд «Аль-табиб» занял только два дома, стоявших рядом, расположился на вторых этажах того и другого. В трех зданиях через дорогу обосновался другой отряд, отступивший раньше. Вторые этажи были самыми уцелевшими во всех домах. На первых уже похозяйничали мародеры, опасающиеся подниматься выше. Начиная с третьих, разрушения оказались настолько значительными, что помещения были малопригодны для проживания в них.

Тогда еще боевики рассчитывали на то, что со дня на день будет предпринята контратака. Они отобьют жилые кварталы, теперь занятые противником, в которых располагались до этого. Там было удобно, все обжито за долгое время. А до того придется обходиться этими вторыми этажами домов, стоящих рядом.