Хозяин города

— Я, Галина, слишком принципиальная для Ивана Андреевича. Неинтересно ему со мной будет… Душу отогревать. Да и вообще… Он теперь, наверное, думает, что я вертихвостка какая-то. То с одним, то к другому побегу. А доказывать, что я не такая, не буду.

— Ну и что? Будь хитрее. Ты же женщина. Пойди и попытайся это обсудить. Ты не виновата и знаешь об этом. Вот и поговори с ним. Милая, он не отпустит. Я знаю Ивана Бекетова ещё с тех пор, когда он был мальчишкой. Я жила в одном доме с ним и его бандой, вот так же готовила им поесть… Я знаю его лучше, чем он себя. Поверь мне, если этот упрямец чего-то пожелает — костьми ляжет, но своё возьмёт. Так не упусти момент, прогни ситуацию под себя. Мужчина должен думать, что ему повезло, а не просто попало в руки, что должно было попасть. Заодно покажешь всем нашим стервам, что с тобой нужно считаться, — подмигнула мне, потрепала за нос. — Так, всё. Решено. Утирай сопли и иди к Ивану Андреевичу. Отнесёшь пирожков ему, скажешь, я передала.

Не удержавшись, захохотала, прикрыв рот руками. Красная Шапочка несёт волку пирожки. Разве не смешно?

— Ну вот. Твоё настроение улучшилось, а значит, я свою миссию выполнила. Ты подумай над моими словами. Хорошо подумай. И чтобы поела!

Смех прошёл, и весь мой запал закончился в тот же миг, когда за Галиной закрылась дверь. Истерика перегорела, и я обвела взглядом помещение. Они все правы. Лучше плакать от отсутствия любви в шикарном доме, чем где-нибудь в борделе. Мне несказанно повезло, трудно не признать. Если бы не Бекет и его интерес ко мне, быть мне убитой буйным клиентом в какой-нибудь притоне.

* * *

Я долго смотрела на себя в зеркало, не решаясь нацепить проклятое платье. Бекету оно явно понравилось, сам его притащил. Значит, его и надену. Да, решено.

На это заключение мне понадобились полбутылки вина и вся до последней капли сила воли. Потому что непросто это — взять и за каких-то пару часов предать свои принципы и убеждения. Это очень больно. Как операция без анестезии.

— Ооо… Какое платье красивое. А тебе идёт, — Галина встречала меня в гостиной, укладывая в корзину еду. Я хмыкнула. Там столько продуктов, что не съесть и за два дня. — Очень эффектно выглядишь. Я тут пока не закончила, иди на кухню, сделай кофе и налей в термос. Иван Андреевич любит погорячее.

Пытаясь унять внутренний мандраж, угукнула, послушно зашагала в заданном направлении. И на кухне, конечно же (а как иначе?), встретила Людочку. Та окинула меня своим змеиным взглядом, скривилась, будто её заставили съесть целый лимон.

— Ты похожа на шлюху.

Я пожала плечами, усмехнулась. На данный момент её попытка уесть — самая маленькая проблема из всех.

— Меня хотят в любом виде. А на тебя никто не позарится даже в образе валютной проститутки.

Отвернувшись от стервы, включила кофемашину и под треск перемалываемых зерен, попыталась собраться с мыслями. Нужно нацепить улыбку и идти дальше. Только вперёд и ни шагу назад. Зависть, которая исходила от Людочки невидимыми, но мощными волнами, только подстёгивала утереть ей нос.

* * *

Робкий стук в дверь, и Бекет вскидывается, уже зная, кто пришёл. Он её ждал. Как идиот.

— Входи.

Дверь осторожно приоткрывается, в проёме появляется лицо Миланы.

— К вам можно?

— Я вылизывал тебя между ног, Милка. Можешь не скромничать.

С нескрываемым удовольствием наблюдает за тем, как розовеют её щёки.

— Я вам пирожки принесла, — она закрывает за собой дверь, медленно топает к его столу. В руках корзинка. Пиздец.

— Смелее, Красная Шапочка, — ободряюще ей улыбается, и губы девчонки чуть растягиваются в улыбке. — Я тебя не съем, — хотя был бы не против, чего уж.



Она ставит на стол корзинку, вытаскивает оттуда тарелку и термос.

— Кофе будете? Я сама варила… — смущается и опускает глаза.

— Ну, раз сама варила, давай.

— А пирожок с чем хотите, с яблоком или клубникой? — отчего-то сильно нервничает, шумно сглатывает. — Ой, есть же ещё с вишней… Так какой?

— С клубникой, — Бекет мазнул взглядом по её точёной фигурке, обтянутой синим платьем, рот наполнился слюной. Вряд ли от запаха пирожков. Он это платье покупал сам. Для неё. И ещё тогда хотел увидеть, как оно будет на ней сидеть. Как будет обтягивать её узкие бёдра и тонкую талию.

— Хорошо, — достала пирожок, положила его на тарелку. — А может, ещё…

— Зачем ты пришла, Мила? — оборвал бессмысленную болтовню, она застыла. — Ну?

— На самом деле я сама не знаю. Вернее, я знаю, конечно, но мне трудно это сформулировать.

— Говори как есть. Не надо стесняться, мы уже миновали эту стадию.

Милка сильно прикусила губу, замялась. Подняла на него глаза.

— Я хочу поговорить о Косте и о нас с вами. Можно? — кивнула на стул, и Бекет жестом руки позволил ей присесть.

— Очень интересно. Ну, и что там у нас Костя? — сжал челюсти так, что заскрипели зубы. Если сейчас и Милана начнёт втирать ему о любви к этому зарвавшемуся засранцу, выпорет её как сидорову козу.