Хозяин Марасы

Имей, пожалуйста, терпение, сходное хоть немного с твоей непоседливостью, коею ты любишь проявлять в тех случаях, когда дело касается развлечений и ленью, возникающей в те моменты, когда речь заходит о тренировке твоего же ущербного разума!

Что ты сказал? – растерянно переспросила Феличе. Нахмурившись, сведя брови и приоткрыв рот, она пыталась осмыслить ту сложную фразу, которой сразил её Бо. Нагромождение слов, затруднительных для её понимания, вынудило красавицу «зависнуть» подобно перегруженному ноутбуку.

Подожди, пожалуйста! – проговорил тот более доступным языком, сдерживая прорывающееся наружу раздражение. Несмотря на бездну терпения, Феличе каждый раз умудрялась выводить его своим нетерпением, разбросанными вещами, сумками с тряпками и драгоценностями, ленью, поверхностным восприятием и…

Извини, –смущённо проговорила она и, отойдя от надстройки, села на привычную бухту. – Я тебя сегодня совсем извела. Мне стыдно, правда! Постараюсь так больше не делать, честно-честно – и, отвернувшись в сторону, так, чтобы смотреть исключительно на вид Позилиппо, она начала собирать волосы в затейливый низкий узел. Волнистые, тяжёлые, они послушно ложились как велели им ловкие пальцы – прядь за прядью, локон за локоном. Вместо заколки она использовала тяжёлую брошь-раковину, которую сняла с платья.

Ну всё, пойдём, – Бо, одетый в светлые брюки и бежевую рубашку, подошёл к ней бесшумно, словно его ботинки были на мягкой резиновой подошве, а не на толстой коже с каблуком.

Ты прекрасен! – Феличе улыбнулась ему, с восторгом оглядывая с ног до головы. Её открытая улыбка враз стёрла остатки раздражения и Бо, лишь привычно вздохнув, помог ей подняться и осторожно отвёл назад выпавшую из узла прядку. Фели расцвела радостной улыбкой, подцепила его под руку и повела с иола, будто боялась, что Бо вырвется и вновь начнёт ругаться. Она знала, что глупа, и что это доставляет массу неудобств её спутнику. Но ещё Фели знала, что тот раз за разом закрывает глаза на её недостатки и, вооружившись терпением, учит её и направляет, делая с каждым днём лучше и умнее. И её благодарность к Бо была безгранична, как и расцвеченная яркими огнями ночь над Неаполем. – У нас сегодня будет чудесная ночь! Мы знатно повеселимся, точно-точно, и у нас всё получится! А ещё…

Захлебнёшься, – добродушно хмыкнул мужчина, прерывая её восторженную скороговорку. Он поудобнее перехватил тяжёлый ларец, который открыто нёс подмышкой, позволяя золотым вензелям с буквой «М» блестеть в свете фонарей и постарался идти чуть помедленнее, чтобы Феличе не приходилось бежать, приноравливаясь к его широкому шагу.

Ларец привлекал внимание прохожих. Тот, кто нёс его – тоже. Но больше них вместе взятых притягивала взгляды Феличе. Благодаря высоким каблукам она казалась выше своего спутника. Не шла, а летела, дробно стуча тонкими «шпильками» изящных открытых туфель по набережной, ловко перешагивая мусор и умудряясь не спотыкаться даже на древней брусчатке, когда они вышли на старую улочку, держа курс в сторону замка Сент-Эльмо. Короткое платье тёмно-синего цвета не обтягивало, а свободно облегало фигуру, которой завидовали бы и бразильянки, с их знаменитыми круглыми попами. В ней было всего немного чересчур – пышная грудь в обрамлении почти неприличного декольте; тонкая, но при этом не болезненно хрупкая талия с мягкими очертаниями отнюдь не плоского живота; упругие ягодицы и плотные, «крутые» бёдра, воспетые ещё древними греками. Круглые колени то и дело выглядывали из-под подола платья, маня и дразня прохожих мужского пола. Тот, кто засматривался на смуглокожую красавицу, рано или поздно обращал взгляд на её спутника, а следом – на тяжёлый боевой нож, висевший у него на поясе вопреки всем законам и предписаниям о правилах ношения холодного оружия. И всякое желание свистеть вслед, привлекая внимание, пропадало.

А Феличе что-то болтала, весело глядя по сторонам, то и дело, заходясь счастливым смехом, и ей дела не было до тех, кто смотрел на неё. Она держала Бо под руку, шла по ночному Неаполю, и этого ей было достаточно для счастья. Наступающая ночь обещала веселье и удовольствие. Запахи уличной еды и дорогого вина, людских тел, вспотевших за день и дальние отголоски морского бриза, древние камни и пластиковые панели – всё это окружало их, сверкало и распадалось на части, огнями блистая в бирюзово-лазурных восторженных глазах. И камнем падая на чёрное дно зрачков сосредоточенно-серьёзного Бо.

По дороге они остановились лишь один раз – Бо воспользовался уличным телефоном, сделав звонок по заученному наизусть номеру. Потратив на разговор всего полминуты, он тут же вернулся к Феличе, которая разглядывала витрину магазина с сувенирами, и повёл её дальше. Вскоре они уже шли по проспекту Витторио Эммануэле, приближаясь к Гранд-отелю «Паркер». Дойдя до круглосуточной парковки, они ловко прошмыгнули мимо охраны и продолжили своё движение вдоль рядов сверкающих и дорогих автомобилей.