Хозяин моего тела

Она мне вполне нравится.

Надо же, как мало надо для счастья – всего лишь не ощущать вокруг себя чью-то убийственную ауру.

За проверкой знаний время летит незаметно. Я почти забываю обо всех тревогах, пока снаружи не раздается звук, будто что-то упало, а затем под дверь класса вплывает лист.

Простой лист для принтера формата А4.

Мои руки холодеют.

Я не могу поверить в то, что это реально происходит. Опять лист. Снова чья-то угроза. Даже здесь, в, казалось бы, безопасном месте?!

Я смотрю на лист, как завороженная, чувствуя, что еще немного – и я заледенею вся.

Неимоверным усилием воли я отворачиваюсь от листа и перевожу взгляд на список глаголов, спряжение которых нужно выучить. Рядом лежит распечатанный список из двадцати слов и понятий, отражающих предметы модельного быта.

Расческа. Кисть для румян. Тени. Тушь для ресниц.

Ничего экстраординарного. А я сижу с абсолютно ровной спиной, вытянувшись, как струна, в которую превратились мои нервы.

Неужели моя жизнь внезапно и без предупреждения катится под откос? Это просто кошмарно.

Когда томительное занятие, наконец, заканчивается, я аккуратно беру папку с распечатками, которые нужно вызубрить, подхожу к поганому листу и словно невзначай поддеваю его носком босоножки.

А ведь он может быть отравлен.

Лист идеально чистый, без единой точки.

Я отворачиваюсь от него и прощаюсь с преподавательницей:

– До следующего раза, госпожа Уиллоу.

Она мажет по мне взглядом и останавливается на злополучном листе.

– Лола, поднимите его, пожалуйста, и выкиньте в ближайшее ведро. Эта Тилли —такая растяпа. Новая практикантка. У нее все падает из рук. До следующего раза, Лола.

Я подцепляю лист двумя пальцами. Боюсь внезапно почувствовать сильную резкую боль, но мгновения идут, а ничего не происходит.

Я трусиха.

Хорошо, если лист и вправду выронила «растяпа Тилли», а не враг. Тот, кто ненавидит меня настолько, чтобы жестко запугивать.

Урок проходит в огромном здании, принадлежащем Агентству. Все кабинеты пронумерованы, и в холлах висят планы этажей. Потеряться сложно. Зачем Элиас собирается водить меня за руку, как малолетку – загадка.

Может, ему просто нравится подавлять меня? Насчет преступника он же сам сказал, что все это несерьезно. А все равно он меня запугивает.

Я обращаюсь к преподавательнице:

– Госпожа Уиллоу, не подскажете, где дамская комната?

– Конечно. Последняя дверь по коридору направо.

Элиас велел мне поджидать его у класса, но отлучку в туалет наверняка простит. Иначе это будет совсем уже дико.

Я прохожу половину расстояния, неся папку в одной руке, а мерзкий лист в другой, когда за спиной раздается обманчиво спокойный голос моего менеджера:

– Что у тебя в руках? Куда ты это несешь?

Он совсем с ума сошел?! Я оборачиваюсь и делаю страшные глаза.

– Это учебное, а это как-то оказалось в классе. Госпожа Уиллоу попросила меня его выкинуть.

Элиас хмурится.

– Чистый и пустой?

– Как видишь. А можно мне отлучиться в дамскую комнату без твоего высочайшего дозволения? – я не выдерживаю и срываюсь на сарказм.

Как ни опасно ругаться с Конте, раздражение все-таки прорывается наружу. Оно сильнее меня.

Элиас подходит вплотную, словно вбирая меня в облако своей пугающей ауры с запахом дорогого парфюма. Я вдруг бессознательно отмечаю, что он высоченный и много шире меня в плечах. Только сейчас это пугает, а не дарит чувство защищенности.

– На самом деле ходить даже в туалет одной не очень желательно. Я пока изучаю обстановку вокруг тебя и реакции окружающих.

Жуть. Кровь бросается мне в лицо. Все это очень подозрительно. Так, словно маньяк все же существует. Будто Элиас кого-то подозревает и не хочет говорить мне о нем, чтобы не напугать меня еще сильнее.

Как всегда, когда мне самой не хочется говорить кому-то правду, я шучу:

– Звучит так, будто я какая-то особенная… – мне приходится приподнять подбородок, чтобы посмотреть Элиасу в темно-карие глаза.

Он внезапно отвечает тихо, почти шепотом:

– Пока да. Особенная. Девушку проще всего выбить из колеи на старте, когда она еще легко готова отказаться от успеха. Поверь моему опыту.

Я через силу отрываю взгляд от его сосредоточенного лица и протягиваю ему папку. Несмотря на все странности и гадости, Конте ужасно меня смущает. И одновременно притягивает.

– Подержишь? И, надеюсь, в кабинку ты меня сопровождать не обязан?

Шепот Элиаса невольно навевает неуместные мысли, и на коже против воли выступают мурашки. Только бы он не заметил, что мы замерли на опасном расстоянии поцелуя.

Элиас даже не улыбается.

– Надеюсь, я не пожалею о том, что не обязан. Любое происшествие, Лола. Говори сразу.

***

В туалете ничего не происходит. Я комкаю мерзкий лист и резко выкидываю его в ведро.

То ли мой маньяк затаился, то ли он вообще не существует. Сложно сказать.

А я не могу жить в вечном страхе. Я так долго и упорно училась контролировать себя и держать демонов, отравляющих душу, в узде. Я потратила столько нечеловеческих сил, выбираясь из липкого ощущения кромешного ужаса, когда гадаешь, насколько трезв сегодня будет отец.

А трезвым он бывал редко.