Хозяин моего тела

Я позорно, предательски трусила, как загнанный зверек, и бежала из дома, оставляла маму с ним одну. Она просила: «Доченька, маленькая, поиграй на улице».

Я слушалась. Забивалась в дальний угол двора летом или пряталась в гараже в холодное время, стелила одно одеялко, укутывалась во второе и часами ждала, пока мама позовет меня в дом.

Это значило, что отец уснул.

Мама выглядела ужасно: растрепанная и с покрасневшими глазами. Она прятала кровоподтеки под длинными рукавами и шарфами. А синяки на лице замазывала плотным тональным кремом.

Я тихо, боясь сорваться и закричать, умоляла ее:

– Мамочка, хорошая, давай убежим. Тогда он больше не будет тебя бить!

Но мама говорила, что он был героем. Что сражался с чудовищами. Она его поддерживала, и поэтому ей тоже попадало.

– Он без нас никак, доченька…

Одеяло в звездочку и животный надвигающийся ужас. Костлявые руки смерти, тянущиеся к горлу. Я просыпалась от частых кошмаров.

Ангел-хранитель пришел ко мне в лице тети по отцу – она спасла меня и увезла с собой. Забрала в не самую богатую, зато благополучную семью. Забрала, когда и мамочка встретила чудовищ, которым не смогла противостоять.

По документам я стала их с дядей дочерью, а едва смогла, сменила имя на Лолу. Фамилию тоже поменяла. Прошлое осталось в прошлом.

Решение написать Элиасу о моем настоящем отце стало какой-то глупой роковой ошибкой. Случайной слабостью. Я могла бы все скрыть, и Элиас вряд ли бы что-то раскопал, но в тот момент я ничего не соображала от влюбленности и не захотела даже крохотной лжи между нами.

Поверила, что у нас возможно хорошее будущее? У дочери спившегося человека и блестящего мужчины с достойным прошлым?

Отец никогда не бил меня. Он уничтожал только маму, а может, детская память вытеснила непосильные для ребенка ужасы. Но чувство, что обезумевший хищник стоит на пороге, что он ищет именно меня, въелось в сами мои кости. Изменило мою кровь.

Теперь я боюсь пропахнуть жертвой и научилась прятать себя настоящую глубоко-глубоко.

Элиас Конте… разбудил спящее.

Но самое страшное, что исходящая от него опасность меня безумно возбуждает.

***

Когда я выхожу из туалета, Элиас держит в руках что-то странное, хлопковое и розовое.

– Это твоя форма, Лола. Когда постираешь ее, сложишь в свой персональный шкаф.

Ох, спасибо стилистам Агентства. Они держат мой образ в цепких руках, приучая продумывать наряд на любой случай жизни так, чтобы тот вписался в имидж. Но класс по стилю Элиас мне пока не назначил, и больше всего меня тревожит знакомство с тренером по фитнесу.

Если Ричард окажется кем-то похожим на Элиаса, все то, что я строила годами, рухнет.

Моя психика просто не выдержит колоссального давления.

Но первая мысль, когда я вижу Ричарда: «Да он полная противоположность Конте!».

Фигурами они, скорее, похожи, насколько я могу рассмотреть под строгими, но свободными рубашками и брюками Элиаса, зато излучают совершенно разный посыл и обаяние.

Нельзя сказать, что Элиас не улыбается, но Ричард по-настоящему улыбчив.

Этакий парень из соседнего двора, которого знаешь с детства. Ничуть не глупый и не простой, зато понятный.

И этим Ричард сразу располагает меня к себе. Я понимаю, что, в сущности, ничего о нем не знаю. Он может оказаться тем самым медведем, который сейчас дружелюбен, а спустя секунду нападает без предупреждения. Но пока я назначаю Ричарда Аткинса хорошим парнем.

Интересно, мы с ним поладим?

Он предлагает:

– Привет, красавица! Давай-ка тебя потестируем.

Чую, сегодня все преподаватели будут выжимать из меня соки разными проверками, но нравится мне это или нет, я обязана слушаться.

А пока я невольно продолжаю сравнивать Ричарда с Элиасом.

Тренер постоянно отпускает шутки, причем не обидные, а действительно смешные.

Вот с ним Агентство теоретически разрешает личные отношения. Только мое сердце даже не екает. Ричард хороший, но… никакой. Совершенно для меня сексуально непривлекательный.

Неужели Элиас Конте настолько хорошо меня изучил? Записал именно к Ричарду и теперь не ревнует. Хотя с чего бы ему меня ревновать…

Есть ли у этого «господина безупречность» хоть какие-то слабые места?

О чем он мечтал, когда был маленьким? Я пытаюсь представить Элиаса Конте милым карапузом, но вижу его только угрюмым подростком с тяжелым взглядом.

– Работай, красавица, – я не замечаю, что, задумавшись, прекратила выполнять упражнение.

– Прости, Ричард.

Нельзя быть рассеянной! Сейчас все ко мне присматриваются. Ричард просто притворяется душкой. Ну или он душка и есть, но только если я работаю, как часы.

Когда до конца занятия остается минут двадцать, чтобы принять душ и переодеться, Ричард вдруг спрашивает:

– Ты свободна сегодня вечером?

Что?! Он ко мне подкалывает? Или я неправильно понимаю Ричарда?

– Для чего?

Он белозубо улыбается.

– С двадцати будет вечеринка по поводу моего дня рождения. Хочу славный праздник с бассейном, напитками и моделями. Приходи.