Хозяин моего тела

Я иду, смотрю по сторонам, запоминаю дорогу и… боюсь разочароваться. Вдруг комната Элиаса мне не понравится? Мало ли он там мягкие игрушки на диванах рассаживает. Или безделушки на полочках расставляет.

Хотя дом и говорит о человеке все, личная комната – намного больше.

Мое сердце бьется часто-часто, и я стараюсь как-то выравнять дыхание. Никто не поймет, если я приду к Элиасу запыхавшаяся, как после марафона, всего лишь поднявшись по лестнице.

Интересно… как далеко его комната от моей?

Оказывается, далеко. Когда Доролес открывает мне дверь, я… невольно зажмуриваюсь. А потом делаю глубокий вдох.

Воздух еле уловимо пахнет Элиасом. Его парфюмом.

Сама комната выглядит более простой и лаконичной, чем весь дом вместе взятый. У мебели простые линии и прямые углы. Паласы на полу однотонные – бежевые. Цветов в вазах меньше, чем всюду. Но самое поразительное, что одна стена этой комнаты выкрашена в ярко-малиновый цвет. В фуксию.

Оппа.

Я замираю, глядя на это огромное, неправильное пятно на фоне общей безупречности. Оно, словно темная сторона Элиаса Конте, о которой я даже не подозреваю.

Будто скрытая под строгими рубашками животная страсть.

Как и сам Элиас сейчас скрыт от меня занавесом, который делит его комнату от потолка до пола.

Комната не отвечает ни на один мой вопрос – она только подкидывает новые.

– Я вас оставлю. Зовите, если понадоблюсь, – Долорес кивает мне и выходит.

Ах да, точно. Я почти забыла о ней.

Я стою молча, а Элиас за своим занавесом тоже молчит, и мне становится жутко.

Неужели ему так плохо? Хотя я уверена, что даже с температурой в плюс тридцать девять Элиас Конте наверняка способен повалить меня на постель. Дернет за руку и подомнет под себя.

Это как-то неуютно, когда он в постели, а я стою по стойке смирно.

– Ну, где ты, Лола? Разглядываешь мою фуксию? – голос Элиаса раздается так неожиданно, что я подскакиваю на месте. Но не успеваю ответить, потому что в ногу мне утыкается и проводит по ней что-то мягкое и шерстяное – совершенно черный кот.

Черт. Я так помру от испуга.

– Ага… Фуксию. Очень необычно!

– Я тебя морально подготовил.

Да, голос у Элиаса явно простуженный, и я, устыдившись своих дурацких мыслей о том, как он меня повалит, делаю шаг за ширму.

– Доброе утро, Элиас.

Ого. Его «спальня» почти пустая. В ней только широченная, наверняка трехместная, кровать и тумбочка около нее. И тут все лаконично.

Элиас полулежит в постели. К счастью, он не голый, а в черном дорогущем на вид халате. Но мне и так становится жарко.

– Не очень-то доброе утро, Лола, – он кашляет, прикрывая рот, – Долорес приковала меня к постели и обещала уволиться, если я вздумаю работать. Но уверен, за пару дней я поправлюсь. А завтра выходной.

Глаза Элиаса сильно блестят, и мне кажется, у него очень высокая температура. Двумя днями тут не обойтись. Мне нужно стоять как можно дальше от него, чтобы не заразиться.

Но я подхожу ближе.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень. Я вчера так хотел откосить от работы, что, видимо, организм ко мне прислушался. Возьми, Лола. Разберешь мой почерк? – и он протягивает мне листок, на которым крупными и почти печатными буквами что-то написано. – Долорес отобрала смартфон с рабочими контактами.

Я умудряюсь взять листок так, чтобы наши пальцы не соприкоснулись. Сколько бы Элиас меня ни трогал, это всегда, как маленький взрыв.

Внимательно вглядываюсь в ровные строчки. Адреса и номера комнат. Место съемок для журнала и дом, где модели проходят обучение. А там курсы актерского мастерства и массаж.

Я справлюсь.

Элиас откашливается и говорит:

– Тренировки и подиумной пластики сегодня не будет. Мне не нужно, чтобы ты тоже свалилась от усталости из-за недосыпа. А все новые преподаватели – теперь только со мной. Захочешь потренироваться сама – в доме есть спортзал. – Элиас снова кашляет, а я замечаю у него на одеяле кремового, свернувшегося в клубок кота. Наверняка это Персик. – Иди, Лола, пока я тебя не заразил.

Я только поворачиваюсь уйти, как мне в голову приходит сумасшедшая идея.

– Давай я сварю тебе суп? Есть рецепт, который творит чудеса.

Элиас прищуривается и выгибает бровь.

– Решила заняться моим хозяйством?

Сколько я знаю девушек, которые приходя к парню домой, начинают устанавливать свои порядки и пытаются его «осчастливить»? Я – точно не такая, но Элиас сейчас решит совсем иначе.

– Я просто побаиваюсь… ездить на работу одна. После вчерашнего… и вообще.

Элиас качает головой.

– Я запишу тебя к психологу, как встану на ноги. Сколько варится твой суп, Лола? – черные в полумраке глаза смотрят на меня с любопытством, и я неожиданно и совершенно некстати смущаюсь.

– Полчаса. Он модельный… быстрый. Главное, чтобы на кухне были специи.

– Думаю, у Жана все есть. Сейчас ему позвоню, – на тумбе около кровати Элиаса стоит старинный дисковый телефон. Чтобы набрать номер, нужно несильно вдеть палец в кольцо, и когда я вижу это, низ живота преступно сводит сладким спазмом.

У Элиаса Конте слишком красивые пальцы. Длинные, ровные и… очень сильные. А еще они наверняка могут быть удивительно нежными.