Хозяин моих желаний (СИ)

Смотрю в окно, как он курит у машины, периодически прикладываясь к той же бутылке. Ровно три сигареты – одну за другой. За моей спиной горит ночник. Знаю, что Раду видит мой силуэт. Дерзко салютую на его приглашающий жест. Плеск виски отдаётся внутри тягучим эхом. На сегодня, пожалуй, хватит.

Подхватываю с кровати полотенце и вещи. Спускаюсь на первый этаж, накидываю на плечи куртку и выхожу во двор.

Помещение бани поделено на две зоны: раздевалка с открытым душем и парильня. Всё.

Раду встречает меня каким-то поплывшим взглядом. Раздетый по пояс, на взъерошенных волосах поблескивают мелкие капли. Судя по сухому коврику под душем – талый снег.

А что так, мозг от градуса фантазий перегрелся?

Не скрывая едкой улыбки, развешиваю вещи на крючки, затем опираюсь лопатками о бревенчатую стену. Руки прячу в карманах брюк. Дрожат потому что.

Часть 2. Глава 8

– И я в этой халупе должна париться? Ни тебе бассейна, ни массажного стола. – Я неловко пытаюсь скрыть за бравадой неготовность раздеться. Перед ним каждый раз как первый...

В несколько плавных, крадущихся шагов Раду сокращает разделяющие нас метры. Расставляет ноги шире, немного уравнивая наш рост. Само собой уверенности мне это не придаёт. Ему ни к чему лишние сантиметры, чтобы подавлять, энергетики хватает с избытком. Раду просто забавляется, загоняя меня в угол. Снова.

Это обезоруживает.

– Не волнуйся. – Он склоняет голову, не отрывая похабного взгляда от моих губ. – Обещаю удовлетворить все твои прихоти прямо на лавочке.

Я отвожу лицо в сторону, перебарывая желание сжаться. Сердце тяжело ухает вниз, таким от него веет голодом.

– Я хочу воспользоваться бонусом. – Не слишком комфортно говорить в сторону, но другого выхода он мне не оставил. В воздухе явственно пахнет виски, а от Раду и трезвым не ясно чего ждать.

– Слушаю. – Лукавая усмешка согревает мою щёку. В раздевалке без того очень жарко. Раду физически не мог так быстро протопить, если, конечно, не знал заранее. Или так совпало?

Я так устала от загадок, что хочется воем зайтись.

– Без рук. Ты меня не трогаешь, понял? – требую хрипло, соскальзывая по стене в сторону.

– Звучит как вызов, – отмечает он с явным удовольствием. – Принято. Так даже интересней. Тебе помочь раздеться?

И сразу же зубами оттягивает воротник.

Его хмельное дыхание по шее мурашками расходится, ложится спазмом на голосовые связки. Я снова уворачиваюсь и, зажмурившись, медленно стягиваю свитер.

Неизвестно сколько он успел выпить, но не иначе как находясь под влиянием виски, Раду был столь великодушен, что позволил мне раздеться в одиночестве. Я снова ловлю себя на мысли, что он мне мстит за что-то. Ну или ему без разницы над кем издеваться и это такой извращённый способ развлечься, а я просто удачно подвернулась.

Собравшись духом, вхожу в парильню. В лицо ударяет волна раскалённого воздуха. Густой пар заполняет грудь до отказа, распирает лёгкие и наливает мышцы хмельной слабостью. Шагнув вперёд, плотно закрываю за собой дверь. Кажется, неразбавленный виски накрывает повторно, но тут вдруг обнаруживается весьма полезный бонус – пьяная храбрость частично глушит неловкость.

На трезвую голову я бы ни за что не решилась пройтись уверенным шагом перед вытянувшим длиннющие ноги в проход дикарём. Не говоря о том, чтобы устроиться на противоположной лавке и дерзко перекинуть ногу на ногу, чуть опираясь назад на выпрямленные руки.

Смотри сколько влезет. Я тебя не боюсь.

Раду с нажимом зачёсывает пальцами прядь волос, нависшую над прищуренными глазами. В этом взгляде намешано всё: оценивающий интерес, безнаказанность, немой вызов и эхо тлеющего в нём возбуждения. Уголки его губ вызывающе дёргаются, словно спрашивая, как далеко я сегодня готова зайти.

Всем видом задаю встречный вопрос – как далеко он рискнёт за мной следовать?

Раду в ответ самоуверенно усмехается, но молчит, заставляя кожу гореть не только от адской температуры. В душном пространстве ощутимо растёт напряжение и тает моя решимость. Я почти близка к тому, чтобы отвести взгляд, когда, наконец, получается уловить, что с ним не так. В изучающем меня прищуре нет знакомых кислотных оттенков.

– Ты носишь цветные линзы?

– Пять баллов за наблюдательность. – произносит он уже без тени улыбки. – Хотя чему удивляться? Тусовщицы вроде тебя, как сороки падкие на всё выделяющееся яркой обёрткой. Не так ли?

Ироничный тон вызывает острое желание ему нагрубить, а лучше – высмеять. Ненавижу предвзятость даже больше, чем подставлять вторую щёку.

– Ну и чего ты тогда весь блестяшками обвешался? – холодно уточняю я, стреляя взглядом по длинным пальцам, на которых по случаю бани впервые нет колец. – Больше нечем привлечь внимание презренной тусовщицы?

– Тебя разве поразишь серебром? Вот и я думаю, что слишком дёшево. Успокойся, это фамильное, дань уважения предкам и только. А линзы для коррекции зрения. Ты всё ещё слишком зациклена на себе.