Хозяин Острова

Ребёнок поморщился, но продолжил осмотр. Несколько простых классических, покрытых мозаикой колонн стояло по периметру, образуя вместе с огненными линиями некий рисунок, в центре которого находился огромный овальный алтарь из алого камня… Жрецы разошлись вдоль стен. Они так и не произнесли ни слова за всю дорогу.

Безмолвные и равнодушные свидетели некоего величайшего таинства.

— Тебе надо будет прилечь, — сказал старик и хотел было взять ребёнка за руку, но мальчик ловко увернулся. Он сам решительно пошёл вперёд, настойчиво утягивая за собой мать.

— Мне не стоит быть там, — робко возразила она, пытаясь остановиться.

— Теперь ты должна. Ты отдала слишком много. И теперь уже невозможно остановиться, — выговорил приказом Пророк и пристально посмотрел женщине прямо в глаза. Та содрогнулась. По её лицу проскользнула некая неприятная тень осознания, но она тотчас постаралась стереть ту, стремительно возвращаясь к прежнему спокойному облику.

— Да. Я понимаю.

— Что-то не так? — заволновался мальчик, всё-таки отпуская родную руку.

Ему крайне не понравилось произошедшее. Сейчас он корил себя, что позволил чувствам взять верх и не прислушался к совету.

— Теперь у тебя всё будет иначе, — ласково прошептала мать и сама подвела сына к алтарю.

Тот был слишком высок. Ей пришлось помогать ребёнку забраться на его поверхность. Камень оказался на удивление горячим и не таким плоским, как ожидалось. У него имелся достаточный наклон, чтобы лёжа на спине прекрасно видеть грустную женщину, чуть отошедшую в сторону.

Только теперь крохотное сердце забилось чаще в волнении и беспокойстве.

— Ну-у! Ни к чему это. Разве что-то происходит иначе, чем ты знал? — постарался утешить его старик.

— Знание — всего лишь предвидение. А теперь начинается свершение. И всё станет совсем по-другому.

— Да. Иначе… Но, когда ты освободишь себя от всех чувств, ты найдёшь в этом и свою непревзойдённую прелесть.

Не было ни пений, ни ритуальных вышагиваний. Ничего. Пророк просто подошёл ближе к мальчику и дотронулся своими сухими холодными (словно мёртвыми!) ладонями, до его висков. Лицо старика недовольно поморщилось.

— Ты ещё слишком живой!

— Мне нравится жить. Я хочу так.

— Разве ты не хочешь исполнить свой долг?

Ребёнок задумался. Глубоко внутри ему стало страшно. Он не желал отпускать знакомое существование. Ту жизнь, которую он знал. Но то, что предлагала судьба, ему хотелось не меньше.

— Поэтому я здесь! — зло выплюнул мальчик ответ.