Хозяин Севера

— Ничего я не придумала, — сделав ещё один глоток вина, я улыбнулась светлому ночному небу своего нового родного города … и ответила бывшему мужу:

— Честно признаться, я сама не могу поверить до конца в происходящее. Но договор на аренду квартиры подписан на год у юриста, и я уже перевезла сюда свои вещи. А Марианна, или, скорее, хозяйка квартиры, даже сюрприз мне приготовили: большую корзину овощей и дорогие отбивные. Помнишь, мы с тобой как-то в Азбуке Вкуса органическую вырезку видели. Там ещё этот бренд, который входит в холдинг миллиардера... ну этот, который наполовину русский — наполовину испанец.

— В холдинг Баева, — подсказал бывший супруг, любитель самого свежего и самого дорогого мяса. Правда, такое мясо мы себе позвонить не могли. — Наташ, не выдумывай, кто будет тратить такие деньжищи на незнакомого человека. Это тебе не обрезки с рынка.

— Хочешь, фотку упаковки пришлю, — предложила я. — Пока не выкинула?

— Не говори ерунды, — фыркнул бывший супруг, на прощание пожелав: — Ты это, все отбивные-то разом не слопай. С твоими аппетитами...

Распрощавшись с Аркадием, я повесила трубку и какое-то время молча смотрела в даль, пытаясь не пестовать попусту свою боль, а перестроиться на новый лад.

Сколько нас таких на Земле, которые заедают свои тревоги, волнения и страхи... свою пустоту в жизни.

Мужики чаще пьют, женщины — чаще едят... и нет ничего нового под этим Солнцем. А я...

По-честному сказать, то бывший муж был прав: я сильно набрала я в весе в последний год нашей совместной жизни с Аркадием — когда всё уже потихоньку начинало рушиться и только я, старательная глупая корова, этого не замечала.

Старалась не замечать.

Мой муж жил своей жизнью, постепенно превращаясь из пылкого возлюбленного в ехидного друга, а уже из друга-приятеля в соседа-незнакомца. Возможно, он ждал от меня не того, возможно, просто я — не тот человек...

И не моя вина, что я потерялась в столице, вина только в том, что я себя потеряла...

Страшно признаться, но в мои двадцать пять у меня нет ни одного блеска, ни одной даже какой-нибудь захудалой туши, про всякие средства для волос я вообще молчу: дешевые резиночки из «Фикс-прайса» и пластмассовая расческа ещё из родного города.

И правда, какая из меня жена успешного столичного деятеля?

Отставив бокал в сторону, я заплакала, съежившись на стуле. Толстая, глупая, жалкая...

Я долго плакала... пока, как обычно, не начала вспоминать бабушку — и её мудрые слова.

Бабуля всегда говорила, что человек может куда больше, чем он сам думает.

— Было бы желание, Наташа, и каждый из нас способен достичь невозможного, исполнить свою самую сокровенную мечту и сотворить самое настоящее чудо.

— Ты так уверенно об этом говоришь, — подначивала я однажды свою бабушку. — Как будто сама через это проходила.

— И проходила, — кивнула бабуля. — Когда поняла, что превращаюсь в дикого зверя, взяла себя в руки — и не опускала их до тех пор, пока не обрела заново человеческий вид.

— Бабуль, расскажи... — заканючила я, зная, что бабушка ни за что не станет рассказывать эту историю.

Она не любила вспоминать прошлое. Просто махала руками и говорила, что не стоит тратить время попусту — нашу семью это вряд ли коснётся, так и чего в пустоту языками мести.

Бабушкины слова ещё долго отдавались в моей голове... заглушая слезы и вино.

А проснулась я на огромной и необъятной, словно бескрайнее Баренцево море, кровати. Приятный запах, исходивший от подушки, совсем чуть-чуть щекотал мне ноздри и странно придавал сил, будто окутывал меня непонятной уверенностью.

Всего одна ночь в этой шикарной кровати из цельного дерева — и мне захотелось бежать, бороться, доказывать миру, что не ошибка, не случайная размазня — а сильная, словно волчица, молодая женщина! Чуть ли не Альфа!

Заряд энергии был настолько большим, что до обеда я справилась почти со всеми делами, распаковала и разложила свои вещи по шкафам, рядом с хозяйскими вещами.

Надо признаться, что мои дешевые шмотки, которые ещё кое-как смотрелись в обстановке старого гостиничного шкафа, здесь, рядом с дорогими вещами хозяина, выглядели просто как тряпки для мытья полов — настолько убого и совсем уж по нищему.