Хозяин собаки

Калли перевела взгляд с Рене на Альби и все поняла. Это дело рук Альби. Калли стало дурно.

– Все мы хорошо знаем, как опасно идти против воли совета женщин, – тихо заметила Альби. – Мы – те руки, которые не дают Сородичам распасться. Мужчины заняты охотой, тогда как все самые важные решения принимаем мы. И наши решения надо уважать.

Белла в замешательстве посмотрела на Калли. Та закусила губу.

– Это ты избила ее, Альби?

– Вечереет. Пора созывать детей и мужчин, – заявила Альби, словно не слышала вопроса.

Женщины стояли как вкопанные, в ужасе переглядываясь, по сборищу прокатился тихий, неуверенный ропот.

– Вечереет, – с нажимом повторила Альби. – Ступайте.

Рене смотрела куда-то вправо. Калли взглянула в том же направлении.

На общую территорию лагеря вышел Пэллок. Привлеченный криками женщин, он решил разузнать, отчего они так расшумелись. Когда языки костра выхватили из темноты силуэт Рене, ее окровавленный подбородок, заплывший глаз, разбитый рот, у Пэллока перехватило дыхание.

Рене протянула к нему руки, умоляя пройти еще несколько шагов и обнять ее.

– Пэллок, – взмолилась она, рыдая в голос.

Пэллок повернулся и, не удостоив Рене взглядом, зашагал прочь, обратно на мужскую сторону.

И тут ударил ливень.

За первой каплей с ревом сорвались остальные, мигом набрав силу и потушив костры. Налетевшая буря заставила Сородичей позабыть о трагедии Рене.

Люди ликовали: дождь наполнит ямы водой, к ним потянутся мамонты, и племя не умрет с голоду. Но Пэллок думал о другом: он думал, что само небо, глядя на него, не стерпело и прорвалось, обливаясь от стыда небесными слезами. Он представлял, как подойдет к Рене и во всеуслышание объявит о своей любви к ней. Он хотел этого больше всего на свете… Но не осмелился.

* * *

Вой стаи не просто завораживает волка – он манит его с той же силой, как теплая кровь в жилах оленя. Поэтому, когда волчица и Спутник услыхали знакомый протяжный вой, они бросились на зов стаи, хотя до нее было много часов пути, лежавшего через покрытые неглубоким снегом равнины. Вой рассказывал об удачной охоте, но не это привлекало Волчицу и Спутника – им хотелось поскорей влиться в хор голосов.

Однако вскоре волчица забеспокоилась. Гарь, спутница вожака, не примет их обратно. Впервые с тех пор, как они отбились от стаи, волчице стало не по себе при мысли о том, чтобы зайти на территорию, занятую большой стаей. Она и Спутник не просто отлучились на один день – они самовольно покинули стаю. Дома их ждет холодный прием. Возможно, даже смерть.

Волчица замедлила бег, но Спутник по-прежнему несся вперед, опьяненный воем собратьев.

Волчица остановилась, глядя ему вслед, дожидаясь, когда он почувствует, что бежит один, и повернет назад. Инстинкт подсказывал ей, что они со Спутником должны остаться вместе и вместе охотиться.

Но Спутник ни разу не обернулся.

17

Фиа не ответила на предложение Сайлекса. Она вышла из круга танцующих и пошла прочь. Сайлекс был в растерянности. Что делать? Догнать ее? Или вернуться к мужчинам под добродушные шуточки?

В конце концов он потрусил за ней, как ребенок за матерью. Когда они поравнялись, девушка метнула на него суровый взгляд.

– Фиа, – ровно и заученно начал Сайлекс, повторяя слова, которые не раз говорил про себя, – я знаю тебя с детства. Ты всегда нравилась мне, то, как ты…

Фиа резко обернулась. Ее лицо раскраснелось и стало еще красивее.

Сайлекс неоднократно представлял себе, как признается этой женщине в своих чувствах. Теперь, стоя перед ней, он не мог отделаться от жарких фантазий, охвативших его воображение.

– И что? – прошипела Фиа, с презрением глядя на него. – На что ты надеешься? Что я должна тебе отдаться? Только потому, что ты – наш вожак?

– Конечно, нет, – очнувшись от грез, ответил Сайлекс.

– Тогда что тебе от меня нужно?

– Мне казалось… мы всегда понимали друг друга, и я думал, что ты догадываешься о моих чувствах.

– Но ты должен взять в жены Ови.

– Так хотел мой отец, его не заботило мое мнение.

– Ну и что? Все решено.

– Фиа, – взмолился Сайлекс, – неужели ты ко мне совсем равнодушна?

Его голос прозвучал так горько, что взгляд Фиа смягчился.

– Ты ни разу даже словом не обмолвился, – наконец вымолвила она.

– Отец запретил мне.

– Запретил что?

– Говорить тебе, что я люблю тебя с самого детства. Что все мои мысли только о тебе, всегда только о тебе. Мне невыносима мысль о том, что ты будешь с другим. Ты нужна мне. Я тебя люблю.

Фиа молча смотрела на него в упор. Время шло. От ожидания Сайлекс вконец измучился.

– Фиа? – несмело позвал он.

Девушка бросилась Сайлексу на шею и впилась в губы, едва не свалив его с ног. У Сайлекса подкосились колени, голова закружилась. Задыхаясь, они заключили друг друга в объятия, но вдруг Фиа вскричала «Нет!» и оттолкнула Сайлекса.

– Я не могу. Ты говоришь, что любишь меня, а сам женишься на другой!

– Я не женюсь на Ови.

Фиа недоверчиво покачала головой.

– Ты так говоришь, потому что хочешь меня, а потом ты все равно женишься на ней. Ты и сам это знаешь. Так пожелал твой отец, так пожелало племя. Все решено.

– Но я не люблю Ови.

– Теперь это уже не важно.