Хозяин собаки

– Ладно, бабушка, – послушно протянул Собак и соскользнул на землю, но стоило Альби отвернуться, как он высунул язык. Коко засмеялась.

По мере приближения к тому месту, где ручей впадал в широкую реку, ведущую через земли Легиона, напряжение среди Сородичей росло. До устья оставалось полдня ходу. Люди молча брели вдоль берега; мужчины держали оружие наготове, ловя настороженным ухом малейший звук. Коко оглянулась и похолодела, заметив выражение лица Калли.

– Началось? – шепотом спросила Коко. Никс, шедший рядом, метнул на нее грозный взгляд.

Калли кивнула и вскинула два пальца – было две схватки.

Коко ускорила шаг, ступая как можно тише, и поравнялась с Альби.

– У Калли начались схватки, – одними губами проговорила она.

Альби со злобным раздражением посмотрела на нее.

– Нам нельзя останавливаться, – прошипела она. – Только не здесь. Мы почти у самого устья.

– Да, конечно… – промямлила Коко.

Калли машинально переставляла ноги. Воды еще не отошли, но схватки с каждым разом усиливались. Когда на свет появился Собак, схватки длились целый день. Калли понимала, что сейчас не самое удачное время и место для родов.

Коко дала дочери попить, и Калли с благодарностью кивнула. И вдруг ее пронзила такая боль, что перехватило дыхание. Схватки со звериной яростью сжимали ее изнутри.

Калли чуть слышно застонала. По ногам потекло что-то теплое – воды отошли.

Схватки усиливались и теперь почти безостановочно накатывали одна за другой. Калли бросило в пот, но она молча шла вперед.

Белла и Адор освободили Коко от ноши, и она поспешила к дочери, чтобы подхватить ее под руки.

Калли казалось, будто ее бедра и позвоночник пронзили раскаленным копьем. Теперь боль ни на миг не отпускала. Как сквозь туман виднелось лицо Пэллока, который оставил охотников и поддерживал ее с другой стороны. Калли почувствовала прилив благодарности, но ее тут же скрутила такая мучительная схватка, что пришлось громко охнуть.

Впереди показалось устье ручья, впадавшего в реку. Калли почувствовала, как головка ребенка продвигается наружу. Она больше не могла идти.

– Стойте…

С помощью Коко и Пэллока Калли, постанывая, опустилась колени, широко их расставила и оперлась руками о землю, словно готовилась прыгнуть в реку.

Сородичи остановились безо всякой команды, как одно целое. Все молчали, пока Калли, до крови кусая губу, тужилась, стоя на четвереньках под высоким чистым небом.

Коко увидела головку ребенка, покрытую кровью и белесыми выделениями. Она наклонилась и нежно поддержала малыша за голову и показавшиеся плечики. Наконец, когда малыш – это был мальчик – полностью вышел на свет, Коко взяла его на руки.

Ребенок закричал.

Услышав писк, Сородичи застыли. Охотники вскинули копья и замахали дубинками, как перед неминуемой атакой. Женщины с тревогой переглянулись. Альби, насупившись, зашагала туда, где, задыхаясь, лежала Калли.

– Тихо, малыш, тихо, – зашептала Коко и передала ребенка дочери, которая в муках избавлялась от последа.

Малыш, будто понимая, что от него требуют, перестал пищать. Калли приложила его к груди, но грудь мальчика не заинтересовала. Он щурил подслеповатые глазки на яркое солнце. Калли улыбнулась мужу, и Пэллок почувствовал, как его переполняет любовь к жене и к новорожденному сыну. Он нежно улыбнулся ей в ответ.

К ним подбежал Игнус, отец Калли. Он шел далеко впереди, в авангарде, и когда узнал, что у дочери начались роды, помчался к ней со всех ног. На руках у него сидел Собак. На лицах обоих были написаны благоговение и страх.

– У нас еще один внук, Игнус, – с гордостью шепнула Коко.

– Посмотри на его ногу, – пробормотала Альби.

Все взгляды устремились на нее, потом на новорожденного. Одна ножка, искривленная чуть ниже колена и заметно короче другой, заканчивалась небольшой ступней без единого пальца. Ребенок родился калекой.

Калли, благостно улыбаясь, бережно прижимала малыша к груди. Не в силах стоять или идти, все еще мучимая стихающими схватками, она забыла обо всем на свете, кроме крохотного существа, которого держала на руках.

– Теперь у тебя есть братик, Собак, – тихонько сказала она. Мальчик смущенно спрятал лицо, уткнувшись в плечо Игнуса. Тот, как и ожидалось, не проронил ни слова.

– Этот ребенок проклят, – прошипела Альби.

Коко остолбенела и в ужасе вытаращилась на нее, но Калли как будто не услышала слов свекрови.

– Этот ребенок проклят! Он накличет на нас беду, – не унималась Альби.

Пэллок посмотрел на новорожденного сына, враз представив себе, какой будет его жизнь. Он не сможет выходить на охоту вместе с другими. Будет для всех обузой. Может, его даже придется нести на руках во время кочевья. И во всех проблемах люди будут обвинять Пэллока.

– Это просто ребенок, – пролепетала Коко, – посмотри, какой он милый.

– Я и смотрю, – огрызнулась Альби. – Он накличет на нас беду. Его надо утопить. Немедленно.

Калли вскинула голову. Неужели она не ослышалась?

Альби обвела всех ледяным взглядом, и ее лицо посуровело.