Хозяин Спиртоносной тропы

В свои сорок пять лет Пантелей Романович утверждал, что он прямой потомок дворянских, «голубых кровей», имевших свое начало где-то в западной Европе. Однако представленный образ заставлял сомневаться, так как обличием, поведением и разговором он больше походил на уроженца Поволжья, с неизменным правилом в речи растягивать слова и подчеркивать букву «о».

Свое прозвище — Хмырь — он получил не только от фамилии, но и от актерского мастерства выражать на лице недовольную мимику, будто его только что подняли с постели. Особенно это проявлялось при приемке и взвешивании золота. Незаметно от старателя, подцепляя ловкой рукой разные для этого момента магнитики к чаше весов, Пантелей Романович пренебрежительно вытягивал губы в трубочку, морщил лоб и закатывал глаза. Из чего было понятно, что он недоволен прежней мерой песка, сказанной ему ранее:

— Ну, во-о-от! Ты говорил, что тут десять грамм. А тут — девять. Перевешивать будем?

Неизвестно, каким образом Хмырь вошел в доверие к золотопромышленникам и стал хозяином золотоскупки и торговой лавки на Спасо-Преображенском прииске. В народе бытовало мнение, что Пантелей Романович напрямую связан с «Черной оспой» и периодически дает им весточки о положении дел на приисках и спиртоносных тропах, так как сам является одним из них.

Измученные давлением и разбоями бродяг и таежных бандитов, купцы и золотопромышленники сами тайно обратились к властям, с просьбой создать негласную команду беспощадных головорезов, способных не только наводить порядок, но и оказывать помощь в охране при перевозке всяческого товара и золота. Кем, когда и из кого была собрана «Черная оспа», оставалось только догадываться. За это «отцы и родители» дикого отряда, имевшего неограниченные возможности творить суд на местах преступления, проще говоря, убивать бандитов там, где их поймали, — запросили у просителей «место под солнцем»: торговать со старателями на приисках. Куда и был приставлен Пантелей Романович золотоскупщиком.

Подобный метод применялся часто и оправдывал задуманное. «Угрюмая четверть», «Дикая конница», «Верная смерть», но, как чаще их называли, «Черная оспа», были бесстрашны, горячи и беспощадны на любое задуманное предприятие. Достоверно известно, что на караваны с золотом, охраняемые «Черной оспой», таежные разбойники практически не нападали, потому что боялись мести, которая рано или поздно все равно настигнет.

За время своей деятельности Хмырь повидал трех хозяев: золотопромышленника Петра Подсосова, который в союзе с такими же золотопромышленниками заключил тот самый негласный договор и предоставил ему место работы, братьев купцов Ильиных, а несколько лет назад прииск купили недавно разбогатевшие на поставках продуктов на прииски некто господа Руковишников и Рязанов. Однако это были фиктивные лица: настоящие хозяева жили где-то на западе, на приисках не показывались и действовали через управляющих и приказчиков.

По мере обеднения золотоносных песков прииски всегда продавались и перепродавались, но Хмырь вот уже на протяжении двадцати пяти лет оставался главным свидетелем добычи золота на Спасо-Преображенском прииске, которого, к нервному расстройству управляющего Заклепина, с каждым годом становилось всё меньше. Для глубинных разработок требовались большие вложения, на что отважится не каждый золотопромышленник. Добыча рудного золота без разведки — карточная игра, где в колоде у матери-природы все карты крапленые.

Желая разбогатеть в один день без затрат, найти тот самый душезахватывающий Золотой лог, никто из хозяев жизни не поскупится на любые действия, вплоть до смертоубийства. Вот почему по окончании старательского сезона выходившие из дремучей тайги грязные, заросшие, в драных одежах, босые, пропахшие потом и мочой бергало, становились лучшими друзьями коварных управляющих, приказчиков и золотоскупщиков. Были и такие, кто в тот час только за одно слово мог подложить под натомившегося без женского тела в тайге мужика не только жену, но и родную дочь.

Большую часть времени, когда не было работы, Хмырь где-то пропадал: уезжал в город к семье, где, как говорили очевидцы, у него был построен большой дом. Никто не видел его жену, но детей у него было четверо: два сына и две дочери. Вместо него на время отъезда за прилавком оставался родной младший брат Егор. Много времени Пантелей проводил в тайге, занимаясь охотой, хотя мало кто видел и знал, когда и куда он уезжал на вороном, похожем на закопченные стены бани по-черному, статном скакуне, всячески избегая встреч с людьми, передвигался какими-то одному ему известными тропами и направлениями. Когда наступало окончание старательского сезона, держал двери открытыми всегда. Зимой, когда на прииске наступал мертвый сезон, появлялся крайне редко, только для того, чтобы принять обоз с товаром и продуктами.