Хозяин степи

– Про положение в поселении сиваров, – ответил Юрген, и шоно всё ещё было странно слышать свой родной язык из уст этого норта. – Про их отношение, их требования и твою реакцию. А потом про Сабиру и Сагдая. Всё, как есть. Про камень я уже ничего не рассказывал. Рейну просто нужна информация, чтобы владеть ситуацией. Мне кажется, что его величество доверяет тебе и не ожидает от шоносара никакого вреда. Он думает, что брак с твоей сестрой – это гарантия мира. У Рейна другой взгляд. Он считает, что никому верить нельзя. Рейн не хочет, чтобы в один прекрасный день Нэжвилль стал одним из поселений, платящих дань шоносару. Поэтому он желает знать всё, чтобы в нужный момент повлиять на тебя и шоносар.

– Сколько, ты говорил, тебе лет? – вдруг спросил Оташ.

– Уже шестнадцать.

– Ты же говорил, что скоро будет? Или нет?

– Мне исполнилось шестнадцать в дороге.

– Почему ты не сказал?

– Потому что я не праздную свой день рождения с тех пор, как умерли мои родители. Я даже не вспоминаю об этом. К чему эти вопросы о моём возрасте?

– Ты рассуждаешь так, будто бы ты намного старше.

– Я же говорил тебе, что я образованный, – усмехнулся Юрген. – И много книг прочитал.

– Ты знаешь только язык сарби?

– Нет. Ещё я знаю язык амма, хани и айни. Мне они легко даются.

– Вот ты говорил, что считает Рейн, – сказал Оташ. – А что считаешь ты?

– Я согласен с его величеством, – ответил Юрген.

– Значит, ты не думаешь, что я хочу захватить Нэжвилль?

– Нет.

– Послушай, Юрген, я не могу сказать, что верю тебе. Но и что не верю, тоже. Мне нужно время. Мне нужно разобраться. Я буду следить за тобой.

– А мне что делать?

– То же, что и делал раньше.

– Но я не хочу шпионить за тобой!

– Не шпионь. Я сам буду говорить тебе, что нужно передать Рейну.

– Хорошо, я понял. Послушай… до того как всё это… Ну, до того, как ты сказал, что всё знаешь, я говорил с Эсфирой.

– И что она?

– Прямым текстом сказала мне, что желает видеть на месте шамана Донира. То есть Сабира хочет, чтобы ты отстранил Сагдая, а она бы тогда смогла влиять на Донира.

– У неё не выйдет, – ответил Оташ. – Я никогда не отстраню Сагдая.

– Скажи, у тебя же есть «Ырк Битиг»? – вдруг спросил Юрген.

– Данжур передал свитки Гэрэлу, когда тот женился на его дочери.

– А ты можешь у него забрать?

– Зачем тебе?

– У меня есть мечта: перевести «Ырк Битиг» на язык нортов, чтобы все смогли прочитать его. Я читал только отрывки, и мне казалось, это так красиво и интересно.

– Хорошо, я принесу тебе свитки.

– Теперь мне можно выходить из гера? – спросил Юрген.

– Я же сказал, – ответил Оташ. – Делай то же, что и раньше.

– Я хочу учиться стрелять из лука.

– Возьми, – шоно протянул Шу стоявший у стены лук. – И колчан бери. Иди на стрельбище. Видел, где оно?

– Да.

– Тогда ступай, тренируйся.

Когда Юрген ушёл, Оташ почувствовал огромную усталость. А ещё раздражение, которое пока так никуда и не ушло. Он вышел из гера и зашагал прямиком к Сабире. Мачеха полулежала на постели, держа в руках свиток.

– Здравствуй, великий шоно, – заговорила Сабира.

– Знаешь, я очень устал, – ответил Оташ. – Мне надоело прикидываться. Не создан я для подобных игр. Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься. Ты хочешь поссорить меня с Сагдаем, чтобы место шамана занял Донир. Он был бы в обиде на меня, а ты смогла бы этим воспользоваться. Так вот знай. Этого не будет. И вот ещё что. Если с Сагдаем что-то случится, Донир первый узнает о том, что в смерти шамана виновна ты. Ясно тебе?

С этими словами Оташ развернулся к выходу.

– Я поняла тебя, великий шоно, – услышал он слова Сабиры. – Не переживай. Сагдай в безопасности.

– А кто нет? – обернувшись, спросил Оташ.

– Не превращай меня в чудовище, великий шоно, – женщина улыбнулась.

– Я получил письмо от Асимы.

– Что пишет моя девочка?

– У неё всё хорошо. Она счастлива.

– Спасибо, – тихо сказала Сабира.

Оташ молча покинул её гер и направился к жилищу Гэрэла и Эсфиры. Хозяин точил нож, а его жена готовила мясную похлёбку.

– Здравствуй, великий шоно, – заговорил Гэрэл, откладывая точильный камень.

– «Ырк Битиг» всё ещё у тебя? – поздоровавшись, спросил Оташ.

– Да.

– Отдай его мне. Хочу перечитать.

– Конечно, – кивнул Гэрэл и пошёл к сундуку.

– Эсфира, – снова заговорил Оташ, – забудь о своей нелепой мести Сагдаю.

– Но великий шоно… – пробормотала женщина.

– Не Данжур ли выгнал тебя из шоносара, когда узнал, что ты выбрала себе в жёны поэта, а не воина? Не Данжур ли заставил Гэрэла драться за тебя, зная, что он не победит? Стала бы ты его женой, если бы не помощь Гаяша?

– Ты всё верно говоришь, великий шоно, но Сагдай убил моего отца и не был наказан за это.

– Твой муж убил твоего жениха и тоже не был наказан за это, разве не так?

– Ты знаешь? – удивилась Эсфира. Гэрэл, уже доставший из сундука свитки, уронил их на пол.

– Да, знаю. Оставь свою месть, Эсфира. Гэрэл, я не виню тебя.

Мужчина подобрал свитки и протянул их шоно.

– Благодарю, – ответил Оташ и ушёл.

Юрген вернулся в гер ближе к вечеру. Шоно молча показал на свитки, лежавшие на шкуре.