Хозяин степи

– Мне надо тебе кое-что сказать, – поздоровавшись, начал Шу.

– Судя по тому, как ты это преподносишь, что-то нехорошее, – отозвался Карсак.

– Да, не очень. Ты знаешь про обряд?

– Воины говорили, что сегодня все собираются для обряда кровного братания.

– Знаешь, что это такое?

– Знаю.

– Это для Оташа и меня.

– Я догадался.

– Сабира этого не хочет. Ты же знаешь про Сабиру?

– Это мачеха шоно?

– Да.

– Тогда знаю. И что же она сделала?

– Мне пригрозили, что если я не откажусь от обряда, то ты пострадаешь. И свалят всё на сиваров. Мол, это они мстят тебе.

– Мда, – вздохнул Карсак.

– Но Оташ сказал, что сумеет тебя защитить!

– Хитрая эта ваша Сабира.

– Ещё какая!

– Знаешь, что я думаю? – задумчиво проговорил Карсак.

– Что?

– Ну, до начала обряда мне действительно не помешала бы охрана, а вот потом… Сам понимаешь, глупо это – всё время таскать за собой кого-то из воинов.

– Но если вдруг они всё-таки решатся отомстить мне через тебя? – спросил Юрген.

– Во-первых, не думаю, что им тогда уже будет до меня. А во-вторых, думаю, что ты должен их разоблачить. Ты сам сказал, что они хотят свалить всё на сивар, так?

– Так. Это в записке было сказано.

– Объяви об этом во время обряда.

– Ой.

– Не ой, а объяви. На глазах у всех воинов. Скажи, что тебе пытались помешать. Да ещё шантажом. Скажи, что не боишься и что всё равно хочешь быть братом шоно. Так сразу будет ясно, что если со мной вдруг что, то сивары тут не причём, понимаешь? А я не думаю, что многие воины захотят вредить своим же так открыто.

– Я понял, – кивнул Юрген. – Я скажу.

До полудня по приказу шоно Карсак находился в обществе Алтана и Бальзана, а затем они вместе с другими воинами собрались на поляне неподалёку от гера Оташа. Это было специально отведённое место для проведения свадеб, праздников и поединков. Туда же пришли Сагдай, Донир и Оташ с Юргеном. Помощник шамана развёл костёр и подозвал шоно.

– Пойдём, эне, – тихо сказал Оташ, они вдвоём с Юргеном подошли к огню.

– Эти два воина решили побрататься кровью, – громко объявил Сагдай.

– Хорош я воин, ага, – прошептал Шу.

– Помолчи, – тихо ответил ему Оташ.

– Крепко ли вы обдумали своё решение? – задал вопрос шаман. – Не думаете ли отступать?

– Крепко, – кивнул шоно и толкнул Юргена.

– Крепко, – ответил тот. – И отступать я не думаю. Но мне хотели помешать.

– Кто хотел помешать тебе? – спросил Сагдай.

– Имени этого человека я не знаю, в письме не было подписи, – Шу изо всех сил старался говорить громко и чётко, чтобы голос его не дрожал и не выдавал волнения. – Наверное, он струсил, потому не подписался. Но он требовал, чтобы я отказался от обряда, а ежели не откажусь, то пострадает мой друг Карсак, а обвинят в этом сиваров. Между прочим, именно Карсак помог шоно в подавлении бунта, а ему вот так угрожают.

– Гнев Тенгри да обрушится на этого человека, – произнёс Сагдай.

– Да будет так, – сказал Оташ.

– Начнём, – объявил шаман.

Шоно закатал рукава, достал из-за пояса свой нож и, подержав его в пламени костра, поднёс к своей левой руке и сделал надрез. Когда появилась кровь, Оташ тихо сказал:

– Давай руку.

Юрген послушно протянул левую руку. Оташ сам закатал на ней рукав и сделал такой же надрез, заставив Юргена поморщиться от боли. Донир поднёс чашу, в которой уже был какой-то напиток, и кровь из раненых запястий тоненькими струйками полилась в неё. Донир забрал чашу, и Оташ соединил свою левую руку с рукой Юргена.

– Перед небесным волком, перед Тенгри и Табити, – заговорил Сагдай, – перед воинами, перед всем шоносаром речётся от рода изначального. Да явит небесный волк свою силу, и от силы этой назовётесь вы братьями кровными! И предки ваши благословляют вас. Отныне знайте, что если одному из вас будет нужда, то другой всегда будет рядом. И в этом клянитесь!

– Клянусь, – произнёс Оташ.

– Клянусь, – повторил Юрген.

– Быть вашим словам нерушимыми! – объявил Сагдай. Донир отдал ему чашу, и Сагдай протянул её Оташу. Тот отпил из неё и передал Юргену. Зажмурившись, Шу тоже сделал глоток.

– Как кровь ваша неделима, так и вас отныне не разделить! – проговорил шаман. Затем он вылил остаток напитка в огонь. Донир уже успел достать откуда-то широкие ленты, напоминавшие бинты, и наскоро перевязал обе раны.

– Все видели? – громко спросил Оташ. – Отныне Юрген мой брат. И каждый, кто против него, будет против меня.

Воины молчали.

– Давайте поднимем чаши за нашего нового брата! – воскликнул Алтан, стоявший рядом с Карсаком.

– Действительно, это надо отпраздновать! – поддержал его Бальзан. Воины оживились. Откуда-то взялись музыканты и начали играть. У Юргена закружилась голова.

– Ты молодец, эне, – проговорил Оташ.

– Можно мне пойти в гер? – тихо спросил Шу.

– Конечно, – кивнул шоно. – Праздновать они и без тебя смогут. Ступай, а я ещё задержусь.

Юрген уже собрался уходить, как вдруг один из сарби крикнул:

– Эй, норт! Раз ты теперь один из нас, то значит и драться должен, как мы!

– Хочешь подраться? – ответил Оташ вместо Юргена.

– Не с тобой, великий шоно, с ним.

– Я не умею, – тихо сказал Шу.

– Скажи мне, Ерден, – продолжал Оташ, – ты когда драться научился?