Хозяин Стоунгрейв-Холл

Клара прошла с ним в бальный зал как раз в то мгновение, когда оркестр заиграл вальс. Несколько пар закружились на паркете. Рядом с Кларой тут же возникли двое молодых денди и сэр Джон Гибсон, старавшийся завоевать ее внимание. Она игриво заулыбалась и не менее дерзко отвечала на их не очень пристойные колкости. Лоуренс подался назад и заметил, что сэр Джон закружил Клару в вальсе. Лавируя среди пар, он пересек танцевальный зал и вышел на террасу поискать Викторию, но увидел, что молодой лорд Фолконбридж уже пригласил ее на танец. Он провел в саду еще полчаса и не заметил, как Натан покинул Диану и направился к Виктории.

Когда Виктория, искавшая Амелию, заметила, что Натан направляется в ее сторону, она остановилась, гадая, обратит ли он на нее внимание.

Натан приблизился к ней, та отвернулась, полагая, что произошла ошибка и он здесь случайно.

– Можно пригласить вас на танец? – раздался его голос.

Виктория кивнула. Он тихо спросил:

– Как убедить вас, что я не желаю вам зла? – Натан протянул руку. – Прошу вас, Виктория. Что необычного в том, что брат приглашает сестру на танец?

Виктория взглянула на него. Ее губы раскрылись, глаза сделались большими.

– Простите. Я… я думала… Извините, если я выгляжу удивленной, – пробормотала она, пытаясь скрыть иронию в голосе и говорить приветливо.

– Мы не очень любезно обошлись с вами, не так ли? – спросил Натан, улыбнувшись.

– К чему все это?

– Разве не понятно? Я хочу загладить свою вину за то, что плохо относился к вам.

Виктория подняла голову и впервые увидела перед собой не сердитого незнакомца, а молодого серьезного человека приятной внешности с теплым добрым взглядом и не нашла в нем ничего общего с прежним Натаном.

Взяв его под руку, Виктория улыбнулась:

– В таком случае я с удовольствием принимаю приглашение на вальс.

Они кружились, пока не достигли места, где почти не было других пар.

– Я знаю, вы пережили трудное время, – заговорил Натан. – Диана мне все объяснила, – добавил он, когда Виктория настороженно взглянула на него. – Мне казалось, вам захочется поговорить об этом.

– Где? Здесь?

– Нет. Если хотите, можете прийти в гостиницу. Обещаю быть более гостеприимным, чем прежде.

– Вы хотите сказать, что желаете поговорить о своей матери?

– От этого никуда не уйти. Когда-нибудь придется ставить точки над «i». С тех самых пор, как мне сказали, что женщина, которая считалась моей матерью, таковой не является, я всячески старался забыть обо всем. Настоящая мать для меня умерла. Я поставил крест на этой теме.

– Но все вышло иначе, когда вы узнали обо мне. – В глазах Виктории заблестели слезы. – Я страшно переживала, у вас было время свыкнуться с этим. Я узнала, кто вы, лишь в тот день, когда должна была выйти замуж за Лоуренса.

– Знаю и, поверьте мне, проклинаю Клару за то, как она поступила с вами.

– Я не осуждаю ее, она сказала мне правду. Мне понятно, почему вы относились ко мне столь враждебно, когда мы впервые встретились. Вам не следовало скрывать от меня правду.

– Простите меня. Конечно, вы правы. Вашей маме следовало рассказать вам все. – Натан с сожалением взглянул на нее. – Настоящий кошмар, правда?

– Да, к сожалению, это так. Но мы оба переживаем его по-разному. Однако ситуация улучшается. – Вдруг Виктория улыбнулась Натану, тот кружил ее, их шаги идеально сочетались. – Я рада, что вы пригласили меня на вальс.

– Я тоже, – ответил Натан, улыбаясь ей в ответ.

Лоуренс вошел в танцевальный зал через застекленные створчатые двери и заметил Викторию. Та была вместе с Амелией. Обе оказались в центре внимания группы молодых франтов, разодетых в нелепые одежды ярких тонов. Могло показаться, будто Виктория обрела известность благодаря тому обстоятельству, что бросила его. Лоуренс сделал вид, будто не заметил ее. Отошел в тень и холодным взором следил за ней. Ему было мучительно наблюдать за тем, как она разговаривает и смеется, будто у нее нет никаких забот. Почему Лоуренс вел себя так, будто между ними ничего не случилось, а Виктория всего лишь хорошенькая девушка, однажды привлекшая его внимание? Как он мог? Ведь он окаменел от потрясения.

«По правде говоря, я не переставал желать ее», – подумал он, испытывая горькое раздражение. Он желал ее с того мгновения, когда встретил на пустоши, да и сейчас тоже. Он напрягся от вожделения, видя ее в прекрасном платье, с высоко подобранными волосами, перехваченными золотистой лентой.

Лоуренсу так хотелось подскочить к юному лорду, склонившемуся к уху Виктории, державшему ее за руку, и отшвырнуть в сторону. Как он посмел касаться того, что принадлежало… должно было принадлежать ему. Боже милостивый, что с ним происходит? Как можно допустить, чтобы женщина оказывала на него подобное воздействие?