Хозяин таёжного неба (СИ)

- Никаких денег мы с тебя, Стеслав, не возьмём. И даже мыслить об этом забудь. Ни за еду, ни за постой, ни за лечение. И гоблина своего приводи.

Боява вытаращилась на мать, словно впервые её увидела:

- Но мамка!..

- Молчи, Боява! Ты не ведаешь! - она повернулась к Стёпке. - Однако же сегодня я тебя никуда не пущу. Слаб ты ещё, ноги не удержат. Завтра иди.

- Да кто он такой? - вскинулась девчонка. - Или у бати ещё один сын на стороне объявился?

- Что ты мелешь, глупая! - хозяйка не рассердилась, а наоборот улыбнулась. - Язык-то придержи. Стеслав саму Миряну от заклятия освободил, а ты с него деньги хочешь взять. Набросилась ровно на врага. Гляди, останешься без женихов, всю жизнь в девках маяться будешь.

Боява испуганно вытаращила глаза. Похоже, перспектива остаться без женихов её совсем не радовала. Вид её стремительно бледнеющего лица не доставил Степану никакого удовольствия. Он отложил недоеденный кусок и вздохнул. Ну вот, и здесь его настигла слава освободителя. Лучше бы золотом отдать, честное слово. Он не удержался, спросил:

- А вы откуда про это узнали?

И этот его вопрос окончательно убедил девчонку, что приблудный в самом деле каким-то боком причастен к освобождению Миряны. Закусив губу, она по-новому вглядывалась в его лицо, пытаясь найти в нём что-то особенное, и мучительно гадая, не зашла ли в своей задиристости слишком далеко.

Тётка Зарёна подхватила со стола пустую тарелку:

- На рынке нынче Свилагу встретила. Они с мужем из Проторы за сукном приехали.

- А-а, понятно, - Стёпка вздохнул. Теперь, если женщины ещё кому-нибудь проговорятся, ему в городе прохода не будет, это точно. А ведь проговорятся, не утерпят.

- Я ей не шибко поверила поначалу-то. Свилага прибрехнуть горазда. А когда она обмолвилась, что отрока Стеславом кличут, тут меня и стукнуло. Ты в бреду тоже всё Стеславом назывался.

- Я бредил? - удивился Стёпка.

- После сон-травы все бредят. Болтают невнятное, и ты болтал.

Стёпка испугался, что мог выболтать лишнее, и опять едва не покраснел:

- А что я ещё говорил?

Хозяйка покачала головой:

- Разве разберёшь? Оркимагов всё поминал и демонов. Да на весичей шибко сердился... - она помолчала, потом попросила о том, о чём Стёпка уже догадался, что непременно попросит. - Ты нам не поведаешь ли, Стеслав, о Миряне?.. - она виновато улыбнулась, и сразу стало видно, что она ещё довольно молодая женщина, младше, наверное, Стёпкиной мамы. - Тебя, я понимаю, ещё в Проторе бабы тамошние разговорами умучали, так что ежели тебе в тягость...

- Ну что вы, - Стёпка за одно только излечение от болезни готов был ещё сто раз рассказывать и пересказывать свою историю. - Конечно, поведаю. Мне не трудно.

- Вот и славно, - обрадовалась она. - К вечеру сядем, я сестру позову... если можно.

- Зовите, - кивнул Стёпка. И добавил про себя: "Всех зовите, чтобы сразу отмучиться". Но вслух не сказал. Потому что невежливо. Всё-таки она его вылечила. И вообще - тётка Зарёна ему очень понравилась. Даже непонятно, как у такой хорошей и доброй женщины могла вырасти столь дерзкая и своенравная дочь. Он посмотрел на Бояву.

- И ты приходи, - сказал он.

Боява хмыкнула, но на этот раз смолчала. И он вдруг понял, что у него теперь имеется надёжная защита от этой язвы ? стоит ей только намекнуть насчёт женихов, сразу присмиреет, неспроста её перекосило после материных слов.

- А теперь иди и ложись, - велела хозяйка. - Побледнел ты что-то. Видать, ещё не вся хворь вышла.

У Стёпки в самом деле опять слегка поплыло перед глазами. И он не стал спорить. Поблагодарил за угощение и пошёл отлёживаться.

* * *

Он проспал часа три, не меньше. А когда открыл глаза, отчётливо почувствовал, что хворь ушла окончательно. Валяться в постели больше не хотелось - и без того все бока отлежал, да к тому же ещё и известное место требовалось посетить. Поднявшись, он первым делом глянул в окно. На улице моросил дождь, мелкий и нудный, с крыш часто капало, по мостовой бежали мутные ручейки. Привязанная к воротам дома напротив лошадка терпеливо пережидала непогоду, изредка вздрагивая мокрой спиной. Стёпка представил себя на месте этой лошади, представил, как промокший и продрогший неприкаянно бродит по чужому городу - и ещё раз мысленно поблагодарил дядьку Зашурыгу за дельный совет и заботу.

Дом у мастера Угроха был большой. С непривычки в нём запросто можно было заблудиться. Стёпка в каждую прикрытую дверь вежливо стучал, затем, не дождавшись ответа, заглядывал, убеждался, что и эта комната пуста, шёл дальше. Сообразив, что в этом мире удобства даже в городских домах могут быть только во дворе, решил спуститься вниз. Хозяева жили на втором этаже, а на первом размещалась лавка. В лавке были покупатели - два грузных седых вурдалака. Обслуживал их худой парень с весёлыми глазами, неуловимо похожий на Бояву, можно даже и не сомневаться, что брат. Он выкладывал на прилавок широкие наконечники для копий, а вурдалаки сосредоточенно, со знанием дела вертели смертоносные изделия в больших руках, примерялись, гудели одобрительно.