Хозяин таёжного неба

Маг попятил своего скакуна, развернулся и, ни слова не сказав на прощание, поехал прочь. Очень неторопливо и осторожно, словно боялся резким движением спровоцировать жуткого дракона на нападение. И был он весь от испуга какой-то одеревеневший. Того и гляди с коня свалится. Старуха-с-копьём и то живее его выглядела, честное слово. Охранники Стёпку удивили. Пропустив перепуганное начальство вперёд, они одновременно оглянулись. Оба сияли довольными улыбками. Надо же! Их только что чуть не съели, а они лыбятся как ни в чём не бывало. Видимо, спесивый маг не пользовался уважением среди подчинённых, и теперь охранники радовались, что первый же встреченный таёжный малец сумел окоротить напыщенного дурака.

Гоблин стоял в обнимку с драконом и купался в блаженстве.

— Эх, Стеслав. Нам бы таких драконов поболе, мы бы энтих весичей вмиг бы к ихому царю вышибли. Моё тебе слово.

— Не любишь ты, Смакла, весичей, — укоризненно сказал ему Стёпка. — Да и я тоже их не шибко люблю. Особенно этих магов-дознавателей. Почему-то они все такие сволочные гады! Как будто их нарочно из нехороших людей набирают в ихнюю магическую школу.

— А ведь ты тоже испужался поперву, — заметил глазастый гоблин. — Эвон как руки у тебя колотит.

Стёпка с неудовольствием посмотрел на свои руки. И вправду трясутся. И внутри всё ещё кипит и не утихает. Печалится гузгай, что не удалось дознавателя уму-разуму поучить.

— Это не от страха, — сказал Стёпка. — Это от злости. Шибко меня маг этот принаряженный взбесил. Припёрся на чужую землю и распоряжается тут, как у себя дома, прыщ столичный.

А сам подумал, что в этот раз злость пришла к нему как-то слишком легко и быстро. И ведь всерьёз рассвирепел, на мага этого чуть-чуть с мечом не бросился. Хорошо это или плохо? Не превращается ли он постепенно в настоящего тёмного демона, готового рубить налево и направо всех вокруг? Не хотелось бы.

* * *

Уговорить гоблина взобраться на драконью спину было не сложно. Смакла твёрдо решил научиться летать на драконе и был полон отваги и решимости. Если поднимался в небо демон, сможет полететь и младший слуга. Трудности начались позже, когда дракон оторвался от земли и понёсся-заскользил над речной гладью.

— Ну как? — наклонился Стёпка к уху сидящего впереди гоблина. — Нравится?

Но тот вместо ответа вдруг дёрнулся, словно ужаленный, вцепился рукой в горло и сделал попытку спикировать с дракона в воду. Стёпка ухватил его за рубаху в последний момент, сам при этом с трудом удержавшись на спине и неслабо перепугавшись. Смакла страшно хрипел и вырывался как припадочный. Неужели у него тоже проявилась высотобоязнь? Да что же он так рвётся-то! Ведь сейчас оба шмякнемся! Стёпка, обхватив тщедушное тело гоблина обеими руками, суматошно заколотил пятками в драконьи бока:

— Дрэга, вниз! Высади нас куда-нибудь! Быстрее!

Дракон, уже и сам почуявший неладное, послушно приземлился на поросший редким кустарником берег. Смакла кулем сполз со спины и повалился на землю, сжимая горло обеими руками. Казалось, он пытается задушить сам себя. Стёпка растерянно метался вокруг. Дрэга топтался тут же, и они то и дело сталкивались и наступали друг другу на ноги и лапы.

— Что с тобой? Ты говорить можешь?

— Шея!.. Душит!.. — натужно прохрипел Смакла. Его лицо уже начало синеть, в груди страшно клокотало, воздух со свистом выходил из широко открытого рта. Нет, это точно не боязнь высоты.

— Покажи, — склонился над ним Стёпка. — Да убери ты руки, не видно же ничего!..

Горло гоблина было опоясано тонким кожаным ремешком. Стёпка ещё вчера обратил на него внимание и решил, что Смакла обзавёлся оберегом. Сейчас ремешок настолько туго впился в кожу, что его почти не было видно. Подцепить его? Перерезать? Времени на раздумья уже не осталось. Смакла вот-вот задохнётся. Может быть, мешочек поможет…

Пока Степан лихорадочно шарил по карманам, пытаясь что-нибудь придумать, гоблин помог себе сам. Он с трудом поднялся на ослабевших ногах и, пошатываясь, сделал несколько шагов назад, туда, откуда они летели. И сразу ему стало легче. Ещё десяток шагов — и он задышал свободнее, ремешок ослабил хватку.

— Откуда ты его взял? — спросил Стёпка, с трудом отходя от обессиливающего испуга. Только что младший слуга чуть не умер на его глазах, и это было страшнее неравной битвы с немороками.

Смакла прокашлялся, сплюнул тягучую слюну, мотнул головой:

— Весичи накинули. Удавка это… магическая. Я о ней совсем запамятовал.

— Так снимай её поскорее, пока она тебя опять не придушила.

— Не могу. Зачарованная она.

В общем, выяснилось, что она действительно зачарованная. Стоило гоблину сделать несколько шагов в сторону противоположную Великой Веси, как она начинала душить его, причём всё сильнее и сильнее. И снять её самостоятельно гоблин не мог. А когда до неё дотронулся Стёпка, она с такой силой сдавила горло младшего слуги, что тот рухнул от боли на колени и слёзы выступили у него на глазах.