Хозяин таёжного неба

— Не умаялся ещё про магов своих болтать? — рассердилась Боява. — Вон как сон-трава голову тебе своротила — по сию пору заговариваешься.

— Не хочешь — не верь, — пожал плечами Стёпка. — Я с тобой спорить не собираюсь.

— Вот и не спорь, — девчонка отобрала у него полотенце, по-свойски ухватила за руку, потащила за собой. — Пошли уж за стол, пока щи не простыли.

Хозяйка, сама не ела, управлялась по хозяйству, что-то крошила, что-то заваривала, всё у неё получалось ловко и без лишней суеты. Боява сидела напротив, нахально разглядывая жующего Степана. В другое время он бы смущался, но сейчас ему было всё равно. Пусть смотрит. А если думает, что у него под её пристальным взглядом кусок поперёк горла встанет, то она крупно ошибается. Съем всё и добавки попросить не постесняюсь.

— И куда же ты теперь от нас подашься, Стеслав? — спросила наконец девчонка. — Что делать будешь?

— Боява! — укоризненно оглянулась на неё мать.

— Не знаю, — пожал плечами Стёпка. — Мне вообще-то надо обязательно в одно место зайти, в замок… Ну в этот, который орклы построили.

— В Оркулан? — удивилась девчонка. — Там же нет ничего.

— Как это? — поразился Стёпка. — А куда же всё делось? Я его три дня назад видел, он ещё целый был.

Боява презрительно хохотнула:

— Ты откель такой взялся, приблудный, что такого не ведаешь? Оркулан никто уже и не помнит, когда сожгли. Одни каменные стены стоят.

— А-а-а, — сказал Стёпка. — Да нет. Там где-то у весских магов тюрьма, кажется, устроена, так мне туда нужно.

— Не насиделся ещё в темнице?

— Друга моего весичи там держат. Гоблина из Летописного замка. Я его освободить хочу.

— Выкупить его у магов собираешься? Для этого гномье золото в карманах носишь?

— Боява! — опять очень привычно прикрикнула мать. Но та так же привычно не обратила внимания.

— Если маги согласятся, то и выкуплю, — сказал Стёпка. — Но мне вообще-то князь Всеяр пообещал, что маги гоблина так отдадут, без выкупа.

— Ещё и князя приплёл, — восхитилась девчонка. — Давай дальше бреши.

— Боява, — укоризненно сказала мать.

— А что. Пусть брешет. Весело же.

— А ты откуда знаешь, что золото гномье? — спохватился Стёпка.

— Чую.

Он смотрел в её ехидно прищуренные глаза и не мог понять, то ли она привирает из вредности, то ли в самом деле владеет гномьим чутьём на золото. А что, может быть, и владеет. В этом мире и не такое бывает. У него самого-то, между прочим, тоже подарочек от гномов имеется, и какой — Большой Отговор! Решив не откладывать, он сказал:

— Я вам за лечение заплатить должен. Сколько с меня?

— Два драка, — тут же заявила Боява. И уставилась на Стёпку с весёлым ожиданием, как, мол, отреагирует на такую неслыханную цену.

— Да уймись же ты неуёма! — всплеснула руками тётка Зарёна. — Опозорить нас хочешь?

— А что? — не совсем натурально удивилась девчонка. — Разве его жизнь не стоит двух золотых?

— Конечно, стоит, — поспешил согласиться Стёпка. — Я заплачу. И спасибо вам большое. За угощение и за то, что вылечили. А от сон-травы можно умереть?

— Можно, — сказала хозяйка. — Но не сразу. Много раз пить надо. Потом зрения лишишься, память потеряешь… А после и помрёшь.

Стёпка порадовался. Он-то эту проклятую траву всего один раз пил.

— А можно мне… — начал он. — А можно, когда я гоблина у магов заберу, я его сюда приведу? Ненадолго. А то я в Усть-Лишае больше никого не знаю, а маги его там, наверное, пытали. Или просто били. Я заплачу. И за него и за себя. Или подскажите, где здесь этот, как его… постоялый двор.

— Может, ты навовсе у нас жить устроишься… — начала Боява язвительно, но мать тотчас перебила её:

— Никаких денег мы с тебя, Стеслав, не возьмём. И даже мыслить об этом забудь. Ни за еду, ни за постой, ни за лечение. И гоблина своего приводи.

Боява вытаращилась на мать, словно впервые её увидела:

— Но мамка!..

— Молчи, Боява! Ты не ведаешь! — она повернулась к Стёпке. — Однако же сегодня я тебя никуда не пущу. Слаб ты ещё, ноги не удержат. Завтра иди.

— Да кто он такой? — вскинулась девчонка. — Или у бати ещё один сын на стороне объявился?

— Что ты мелешь, глупая! — хозяйка не рассердилась, а наоборот улыбнулась. — Язык-то придержи. Стеслав саму Миряну от заклятия освободил, а ты с него деньги хочешь взять. Набросилась ровно на врага. Гляди, останешься без женихов, всю жизнь в девках маяться будешь.

Боява испуганно вытаращила глаза. Похоже, перспектива остаться без женихов её совсем не радовала. Вид её стремительно бледнеющего лица не доставил Степану никакого удовольствия. Он отложил недоеденный кусок и вздохнул. Ну вот, и здесь его настигла слава освободителя. Лучше бы золотом отдать, честное слово. Он не удержался, спросил:

— А вы откуда про это узнали?

И этот его вопрос окончательно убедил девчонку, что приблудный в самом деле каким-то боком причастен к освобождению Миряны. Закусив губу, она по-новому вглядывалась в его лицо, пытаясь найти в нём что-то особенное, и мучительно гадая, не зашла ли в своей задиристости слишком далеко.

Тётка Зарёна подхватила со стола пустую тарелку:

— На рынке нынче Свилагу встретила. Они с мужем из Проторы за сукном приехали.