Хозяин таёжного неба

Тётка Зарёна не стала ни охать, ни причитать, ни расспрашивать. Сразу выгнала дочь за водой, Степану велела раздеться, разложила его на лавке, густо смазала пахучей мазью все синяки и ссадины, промыла рану на голове, которая к счастью, оказалась вовсе не трещиной… А вот с ногой было хуже, как бы даже и не перелом. Хозяйка долго мяла её, вертела туда-сюда, сокрушённо вздыхала, но ни к какому окончательному выводу, кажется, не пришла. Намазала ушибленное место чем-то похожим на мёд и туго перебинтовала чистой тряпицей. Вот тебе и неуязвимый демон, ругался про себя Стёпка, терпеливо снося все лечебные процедуры. Очень даже уязвимый, вон как всего измочалили. То, что какой-нибудь обычный человек на его месте после схватки с немороками не только мог на всю жизнь остаться инвалидом, но и вообще с этой жизнью распрощаться, ему в голову не приходило. А он только синяками да ушибами отделался. За такую победу — вполне подходящая цена. Могло быть гораздо хуже.

— Лежи и не вздумай подниматься, — строго велела ему травница. — Я велю Бояве тебе питья принести. Тебе сейчас много пить надо.

Стёпка послушно выпил большую кружку какого-то отвара, улёгся на лавку и притворился спящим. Когда суета утихла, и его оставили одного, он осторожно поднялся и достал из своей котомки целебный мешочек. Не то чтобы он не доверял лекарскому опыту травницы, просто ему нужно было выздороветь как можно быстрее. Смаклу увозят всё дальше, его вообще уже увезли бог знает куда, а он тут разлёживается на лавке, как «я инвалид, ножка болит». Мешочек молчал, не твердил, чтобы его отверзли, но Стёпку это не смутило. Он же не при смерти сейчас был, просто хотел подлечиться. Первую щепотку порошка он осторожно высыпал на рану на голове. В волосах приятно вспенилось, слегка зашипело — и боль моментально утихла. Так, одно дело сделали. Теперь нога. С ногой получилось столь же хорошо и быстро. Огромный пугающий синяк никуда не делся, но все болезненные ощущения исчезли без следа. Стёпка помотал ногой, даже присел. Работает, как новая, словно и не было никакого ушиба. Чтобы не расстраивать тётку Зарёну, повязку он вернул на место. Пусть думает, что это её мази так хорошо помогли. Со спиной пришлось повозиться, не хватало обычного зеркала, но, попыхтев, он кое-как справился и с этой проблемой. Потом снова улёгся на лавку. Прежде чем обдумывать свои последующие действия, нужно было хорошенько отдохнуть. Он ведь понятия не имел, как и на чём ему добираться до Великой Веси. Уже засыпая, решил поговорить об этом с Угрохом и Стрежнем. Они люди опытные, бывалые, что-нибудь да присоветуют…

* * *

Когда хозяйка заглянула в каморку, он сидел, отрешённо глядя в стену и размышляя над только что приснившимся вещим сном. Очень было похоже на то, что ему в очередной раз (очень вовремя!) подсказали единственно верное решение. Во всяком случае, оно, это решение, Стёпке очень нравилось. И чем больше он размышлял, тем больше оно ему нравилось.

— Ты зачем встал? — сердито спросила его травница. — Тебе что велено было — лежи и не поднимайся. Боява тебе все потребное может принести.

— Некогда мне разлёживаться, — твёрдо сказал Стёпка, стряхивая оцепенение. — Пока я здесь отдыхаю, моего друга увозят. А голова и нога у меня уже не болят. Ваши мази хорошо помогли.

Она, разумеется, не поверила. Пришлось снять повязки и дать себя ощупать и осмотреть.

— Экое диво, — бормотала травница. — Глянь, насколь ты живучий. Другой бы в горячке день-другой промаялся, да отварами бы его поить, да рану на голове промывать, чтобы не нагноилась. А у тебя даже рубцов не осталося.

— На нас, демонах, все как на собаках заживает, — сказал Стёпка.

— Вас, демонов, пороть некому, — невесело усмехнулась в ответ тётка Зарёна. — Я-то, глупая, мыслила, что у тебя ума достанет не соваться куда ни попадя. А ты хуже Боявы, право слово. За малым тебе ногу не отсекли.

— Я не виноват, что они сами все ко мне лезут, — не очень убедительно попытался оправдаться Стёпка. — Я вообще никого трогать не хотел. Просто так получается.

Боява, конечно же, успела всем рассказать об их приключениях, и вечером после ужина, когда вернулись отец с братом, Стёпку призвали на семейный совет, и ему пришлось «толково и обстоятельно поведать всё с самого начала, поскольку Боява, выдерга, небось приврала немало, ей полной веры нет, она на язык у нас чрезмерно бойкая».

Как человек опытный и уже кое-что понимающий Стёпка начал свой рассказ с того, что сразу предупредил: он сегодня никого жизни не лишил и даже не поранил, поэтому переживать не о чем, поскольку никакого страшного преступления за ним не числится. Угрох после такого заявления одобрительно хмыкнул, остальные покивали, и только тётка Зарёна бормотнула что-то насчёт того, что Стёпку самого сегодня чуть не прибили, а уж про раны и упоминать не стоит.