Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего

Да и пожалуйста. Я отодвинулась на шаг и заговорила, чувствуя, что от усталости вот-вот упаду с ног:

— Ваш сын здоров, господин бургомистр. Зомби упокоен и, раз вы признаете призрака мистера Финча не опасным и разрешаете ему остаться в городе, то я, с вашего позволения, наведаюсь в ратушу и проверю, не появилось ли новых заявлений о встречах с нечистью.

— Не появилось, — заверил бургомистр.

Тишина.

Все на меня смотрят.

Хотелось провалиться сквозь землю.

Нет уж! Я здесь — по делу! Не время для сантиментов.

И, проклятье, хоть бы перестала кружиться голова! Так много сил ушло на лечение малыша?

Плохо.

Должно быть, я израсходовала весь свой внутренний запас, срастив крохотную кость. А пополнить магический резерв сейчас я могу только двумя способами: подождать, пока он наполнится сам, или… напитаться энергией живых, как порядочное умертвие.

Но на такое я не пойду, ни за что.

По правде говоря, я имела весьма приблизительное представление о том, как работает моя магия теперь, каковы пределы моих сил в том, что касается лечения серьезных увечий — не было возможности проверить. Уверена, если бы я питалась силой живых, как положено умертвию, то сил у меня было бы больше.

А так…

Ничего. Я могу стоять, перед глазами уже почти не плывет. Малыш цел.

Отлично! Нужно держать себя в руках и не показывать слабости. Я — представитель НекроС.

— Хорошо, — проговорила я, совладав с собой. — Благодарю вас за гостеприимство, господин бургомистр. Миссис Стэнли, мисс Стэнли, — я присела в книксене, а затем, не удержавшись, обернулась к малышу: — Не сбрасывай больше на гостей вазы.

Я грустно улыбнулась, не увидев никакой реакции на свои слова. Я слышала о таких малышах, которые с детства живут как будто в своем мире. Никто так толком и не мог установить причин этого. В МагАк нас учили в первую очередь оценить уровень магии ребенка: если он высок, то причиной такого поведения может быть запертая внутри магия, которая по каким-то причинам не находит выхода. Если уровень низкий, то… скорее всего, ничем помочь уже нельзя.

В малыше, пока я его лечила, я не почувствовала ни искорки магии. Значит, причины здесь другими и вряд ли поддающимися лечению: они биологические и сидят где-то глубоко внутри мозга.

Иногда перед природой бессильна даже магия.

— Я… могла бы осмотреть ребенка. Через пару дней. Проверить, нет ли осложнений.

Я понятия имела, как это объяснить, но мне ужасно не хотелось прощаться с малышом. С виду он казался здоровым, у меня не было даже уверенности в том, что он заметил меня хотя бы, но… сердце почему-то сжималось, когда я видела эту кучу игрушек, этот застывший взгляд. С виду казалось, что ему никто не нужен, но вдруг ему одиноко?

В конце концов, он уронил на меня вазу!

Значит, что-то в этом мире его интересует?

— В этом нет необходимости, леди Фортескью, — отчеканил бургомистр.

— Но…

— Не смею вас задерживать.

Ох.

Это было грубо.

— С вашего позволения, — кивнула я, чувствуя, что внутри все просто горит от злости и унижения.

Ничего.

Я найду способ… сделать что? Помочь ребенку? Но как? И нужна ли этому крохе моя помощь? О нем заботятся, пускай и не слишком тепло. Комната была уютной, одежда — новой, а малыш — круглощеким, но… А нужна ли ему моя теплота?

Выходя из комнаты, я успела заметить, как бургомистр со старческим кряхтением присел рядом с кроватью и погладил мальчика по голове, что-то тихо у него спросив. Лицо его при этом было… очень нежным.

Я закусила губу, чувствуя себя так, как будто заглянула туда, куда меня не звали.

Нужно думать о работе.

Уже стоя в дверях, я обернулась и окинула взглядом холл, пустое место на стене.

Что у меня есть? По-прежнему ничего! Что ж. Я бросила быстрый взгляд на Рейвена и принялась натягивать перчатки.

Самое время поговорить с местными и начать стоит — с бургомистра. А затем — проповедник. Кому, как ни ему исповедуются все жители города? Он явно должен многое знать!

— Господин бургомистр, — обратилась я. — Не проводите ли вы меня? Я должна задать вам несколько вопросов по поводу того, что происходит в городе.

— Разумеется, — наклонил голову он, недвусмысленно указывая мне взглядом на выход.

Я закусила губу. А чего ты ожидала, Лиз? Теплого приема?

По крайней мере, со мной идут на сотрудничество! Это уже немало.

— Жаль, что вы так удивлены и шокированы, господин бургомистр, — заметил Рейвен, поправляя перчатки.

— Прошу прощения, лорд Тенербен? — проговорил бургомистр, натягивая пальто.

— Я сказал, жаль, что вы слишком шокированы для того, чтобы поблагодарить Элизабет и извиниться за то, что она едва не у… — Рейвен замер. — Едва не пострадала.

Он хотел сказать «умерла»? Но я же…

— Да! — спохватился бургомистр, как будто только что об этом вспомнил, а потом вдруг… взял меня за руку. — Благодарю вас, леди Фортескью. И… я прошу прощения. Джейми иногда бывает несносным.

На покрытом сеточкой морщин лице появилась улыбка, уголки тонких губ приподнялись.

— Он…

— Ему трудно после смерти матери, — отрезал бургомистр, — но это временно.

По его тону было ясно, что дальнейших объяснений не стоит ждать.

— Господи бурго…

На лестнице раздался топот.