Хозяин Топи

Как в анекдоте: две новости – хорошая и плохая. Хорошая: похоже, «Стрельцов» своими скачками из тела в тело ухайдакал всех на базе. Всех, кто не сбежал. А сбежали босс и крутой псионик. Неплохо бы, конечно, и их приделать, но «Михаил» боялся, что сейчас у него еще на двух противников просто не хватит сил. Поэтому – да, хорошо, что они сбежали. Плохая новость: мозг животновода был перед фантомом как открытая книга, и он прочитал там о включенной системе самоуничтожения. И вот это крайне погано – тикать там, прежде чем базу разнесет к чертям свинячьим, будет совсем недолго, и за это время надо успеть вытащить мальчишку, благо комната его уже совсем рядом.

«Стрельцов» выжимал из оккупированного тела максимум, радуясь, что животновод в более-менее приличной физической форме… Вот и нужная дверь. Заперта, конечно, и ключа у Нового нет. Но открывается внутрь, этот плюс. Удар ногой в район замка. Еще удар! Крепкая, сволочь! «Михаил» почти слышал, как по капле уходят секунды, отведенные на жизнь этой базе и всем, кто внутри, включая его. Потому что заряд был становый, так его распротак! Удар! Удар!! Удар!!! Крак! Чертова дверь наконец сдалась, и «Михаил» ворвался в комнату. Мальчишка был там, но в глубоком отрубе. Что ж, значит, придется его нести – слава богу, восемь лет и сложение субтильное.

«Стрельцов» схватил мальчика в охапку и понесся к выходу. Сердце прыгало, в боку кололо. А ведь если тело Нового не выдержит этой гонки, перескочить будет не в кого, а на то, чтобы материализовать собственную плоть, фантому уже не хватит энергии, он чувствовал это. Так что бежать как бежится, и прочь упадочнические мысли – они отнимают силы, которых и так-то немного.

Бежать! У Новых с физикой обычно все в порядке, но этот конкретный – явно не бегун. «Стрельцов» ощущал, как у него сводит икры и сбоит дыхалка. Ну же, ну, держись, родимый, еще немного, еще чуть-чуть! Надо выиграть эту адскую гонку с таймером апокалипсиса! Давай!

Уфф! Входная дверь! Выбить ее плечом и выскочить на улицу. К воротам, подальше от дома, который вот-вот уже… И тут время кончилось.

Сзади ударило. Мощно, гулко, страшно. Содрогнулась земля, и пахнуло жаром. «Стрельцова» бросило на асфальт, но он успел сгруппироваться так, чтобы упасть на бок и не придавить мальчика… А теперь – успеть закрыть его своим телом и на четвереньках… Ударило второй раз. Еще сильнее. Земля вспучилась, словно под ней ворочалось, пытаясь выбраться наружу, гигантское чудовище. Дом стал проваливаться сам в себя, пламя опалило спину «Стрельцова», а затем на нее посыпались обломки, пока, к счастью, мелкие.

Подняться на четвереньки, прижать парнишку к груди – и рывок вперед, пока его тут не накрыло… Удар! Что-то адски тяжелое ударило в спину и перебило ему позвоночник. Все, капец! Мальчик отлетел вперед и распластался на асфальте, по-прежнему без сознания. «Стрельцов» туманящимся взглядом смотрел на него из умирающего тела и ничего не мог сделать, постепенно заполняясь душным ледяным отчаянием.

Шаги… Неужели подмога? Ох, вряд ли – только не здесь. Скосить глаза. Незнакомый тип. Мужчина. Но это Новый, который…

– Надо же, еще живой! – удивился незнакомец, и волна чужой вампирической силы хлынула на «Стрельцова», высасывая из агонизирующего тела животновода остатки жизненной силы.

Выпрыгнуть из тела, метнуться к пьющему жизнь, надеясь неизвестно на какое чудо… и бессильно отлететь: энергии нет от слова «совсем». Попытаться выпить энергию из него, чтобы материализоваться, – фиг там. Только не из этого вида Новых – с них хрен повампиришь, они в этом сами большие мастера.

Пьющий жизнь рассмеялся.

– Что, фантом, не растет кокос? Выдохся? Вот и хорошо, вот и славно! А парнишку я, пожалуй, заберу. – Он поднял бессознательного мальчика на руки. – Это такой приз, на котором можно не слабо подняться. – И Новый двинулся прочь, унося сына сувайвора. – Счастливого развоплощения, фантом! Тебя вон уже не видно, так что недолго осталось.

* * *

Степан все же успел. Немалое везение плюс опять отчаянные меры. Ну, так, умеренно отчаянные: угон машины – далеко не самое страшное преступление, которое он совершал в жизни.

Взрыв ударил, когда он находился в квартале от нужного дома. Потом второй. И третий. Все как в его видении. Педаль до отказа, затормозить за углом, выскочить из машины, благо взрывы и рев пламени заглушают гудение двигателя, стало быть, убийца его не слышит. Вот сейчас он должен уже забирать мальчика. Достать пистолет из непромокаемого чехла, ускориться…

Вот он, пьющий жизнь, идет, стремается, прижимая свою живую добычу к груди, рыскает тревожным взглядом по сторонам, видит Степана и округляет глаза, но сделать уже ничего не успевает. Хлопок выстрела – и у Нового открывается третий глаз. Маленький, темный, во лбу, аккурат над переносицей.

– Сдохни, гад!

Упал. Степан подошел к нему и осторожно забрал из рук мертвеца мальчика, которого тот так и не выпустил.

– Ну, як ты, хлопчик? Эх, без свидомости… Що ж воны с тобой зробили? Слава богу, живой.

Гецко огляделся.