Хозяин урмана

– Мир тесен, господин капитан, – философски откликнулся Дюха, а Олег бросил на меня укоризненный взгляд: уже проболтался!

– Надеюсь, встреча была дружественной? – поинтересовался Сотников.

– Я тоже на это надеюсь, – хмыкнул Ракитин.

– Ну, что, с Богом? – спросил я, включая зажигание.

– Скорей уж к черту! – вздохнул Олег и защелкнул ремень безопасности.

*

До Бакчара добрались без происшествий. Ракитин почти сразу погрузился в свои нелегкие думы, и я решил к нему пока не приставать, а стал прислушиваться к разговорам на заднем сиденье. Там Дюха и Михаил неожиданно затеяли какой-то высокоумный спор о значимости философии для эволюции цивилизации. Куваев доказывал, что философия – не более чем теоретический довесок к объективным законам развития, которым подчиняется всё материальное во вселенной. Сотников же, напротив, утверждал, что философия является движущей силой любого процесса, ибо обуславливает его суть и значимость для континуума.

Слушая их, я только диву давался: нашли же тему?! Да еще так азартно спорят?.. Поэтому когда Михаил вдруг посмотрел в очередной раз назад (он это проделывал периодически, и я отнес такое поведение к профессиональной привычке) и сказал: «За нами “хвост”», я даже не сразу вник в смысл фразы. А сообразив, непроизвольно дернул руль вправо, так что едва не слетел в кювет.

– Черт! Капитан, это шутка?!

– Ни в коем случае. Можете сами убедиться.

Я притормозил, прижал машину к обочине, выключил двигатель и посмотрел в зеркало заднего вида. Дорога здесь просматривалась метров на двести в обе стороны, дальше ее скрывали заросли ольхи, орешника и прочего мелколесья. Спустя минуту пыль от наших колес осела и на трассу опустилась тишина. Не было даже верхового ветра, и над дорогой лишь изредка проносились бесшумные стрекозы да мерно гудящие усачи.

Мы, не сговариваясь, примолкли, и мне почудилось на грани слышимости далекое бормотание мотора. Но сколько я ни вглядывался, ничего сзади не увидел и вопросительно уставился на Сотникова.

– Машина ВАЗ-2107, цвет маренго, – снисходительно сообщил он. – Идет за нами от самого Мельникова.

– Почему именно за нами? Может, люди просто едут в том же направлении, учитывая, что здесь только одна трасса, – немедленно возразил Дюха.

– Мы движемся по грейдерной дороге, качество которой оставляет желать лучшего. Поэтому наша скорость часто меняется, причем непредсказуемо. То же должно происходить и с той машиной. А это неизбежно приводило бы к изменению расстояния между нами, – терпеливо, как школьнику, пояснил ему Михаил. – Однако неизвестное авто упорно держится сзади на пределе видимости, то есть чтобы не терять нас из виду.

– Ну, и что вы предлагаете? – спросил я.

– Ничего. Я просто поставил вас в известность. Едем дальше.

– И кто же они, по-вашему?

– Не знаю. Могу лишь предположить, что это люди… другой заинтересованной стороны.

– Заинтересованной чем?

– Поисками скита и… того, что там хранится.

– Так что будем делать? – Я обернулся и в упор посмотрел на Михаила.

– Едем в Бакчар, конечно, – вежливо улыбнувшись, ответил он.

Оставшиеся пару часов я то и дело невольно взглядывал в зеркало заднего вида, но преследователи то ли отстали, то ли очень профессионально держали дистанцию, потому что я их так и не засек.

На окраине Бакчара вернулся в реальность Олег. Он вдруг сладко зевнул и широко потянулся, хрустнув суставами.

– Так ты дрых, что ли?! – изумился я.

– Не, покемарил маленько, под ваше бормотание, – благодушно отмахнулся Ракитин. – О, уже приехали?.. Тогда давай, рули к райотделу.

– Ай да бравый капитан! – хохотнул я. – А ты в курсе, что нас преследуют?

– Слышал… Ну и что? Работать-то все равно надо. Рули, журналист!

Бакчар я знал хорошо, поэтому спустя пять минут припарковал «хундайку» возле свежеокрашенного бледно-зеленой краской двухэтажного деревянного здания на улице Ленина. Все дружно выбрались из машины и принялись разминать затекшие спины и ноги, а Ракитин деловито направился к крыльцу, на козырьке которого развевался российский триколор и синела вывеска «Отдел внутренних дел Бакчарского района». На крыльце курил почти квадратный мужик в рыжей от пыли форме сержанта милиции и смотрел нас с полным отсутствием интереса на небритой физиономии.

Олег поравнялся с ним, сунул сержанту под мясистый нос свои «корочки» и что-то негромко спросил. Вопреки моему ожиданию, местный служитель закона не вытянулся по стойке «смирно», не подобрал живот и даже не козырнул для приличия. Он вяло кивнул и ткнул большим пальцем себе за плечо.

Ракитин исчез за душераздирающе скрипнувшей дверью, а сержант снова уставился на нас, но теперь с явным подозрением пополам с раздражением. Не люблю самоуверенных жирдяев, да еще в форме!

– Полюбуйтесь-ка, господа, – довольно громко сказал я, – вот стоит классическая иллюстрация генетической ненависти деревни к городу.

Сотников на мою эскападу лишь сдержанно улыбнулся, зато Дюха, сообразив, о чем речь, неприлично заржал. Сержант на крыльце тоже все понял, потемнел лицом, выбросил окурок и, сунув лопатообразные ладони за ремень, двинулся к нам.