Хозяин урмана

Конечно, врать нехорошо, но в данном случае грех был невелик. Собственно, писать мне еще было пока не о чем, а сидеть в душном помещении, когда на улице такая изумительная погода – кощунство! К тому же у меня появилась интересная мысль действительно проверить ближайший травмпункт: не обращался ли кто вчера поздно вечером туда за помощью по поводу сотрясения мозга или перелома ребер? То, что двое из троих моих вчерашних визави серьезно пострадали, я не сомневался.

Травмпункт располагался через два дома от моего. Юная медсестричка – явно практикантка – долго не могла взять в толк, что мне нужно.

– Девушка, посмотрите по журналу, были ли вчера ночью или под утро обращения с травмой головы или ребер?

– Пострадали ваши родственники?

– Какая разница?! Знакомые!.. Ищу их с утра. Дома не появлялись, на работе – тоже…

– Минуточку… Как их фамилии?

– Да откуда я… Не помню я их фамилий! Собутыльники они – Василий Иваныч, Петруха, Анка-пулеметчица…

– Пулеметчица?!

– В журнал, девушка! Посмотрите в журнал! Неужели так трудно?

Наконец она раскрыла толстенный гроссбух и еще долгую минуту возила лакированным коготком по кривым разноцветным строчкам.

– Да, было два обращения, – гордо заключило это юное создание, окончив поиски. – Шнурков Сергей Петрович, двадцать восемь лет, сотрясение мозга первой-второй степени в результате сильного ушиба лобной части головы о твердый предмет…

Я невольно с уважением покосился на свой кулак.

– …Сычев Геннадий Степанович, двадцать три года, перелом двух левых задних ребер в результате сильного удара твердым предметом, предположительно палки или обрезка трубы…

А это всего лишь мой локоть! Силен ты, Дмитрий Алексеевич! Но «шаман» тебя все же уделал…

– А вы не могли бы выписать их адреса? Я схожу, хоть проведаю болезных…

– Минуточку… Пожалуйста. – Девчушка протянула мне белый квадратик и вдруг добавила совершенно по-взрослому: – И чего вам, мужикам, неймется? Не можете мирно посидеть?..

– Больше не будем, – пробормотал я и поспешно ретировался за дверь.

Надежда была слабая, но я все же прогулялся по указанным адресам. Конечно, никого не нашел, но по второму адресу словоохотливая соседка сообщила, что «этот нехристь все одно появится через день-два».

– Почему вы так уверены? – поинтересовался я.

– Так у него там попугай и черепаха. Кормить-то надо.

– Ну, если он «нехристь», может, и животные ему по барабану?

– Не-ет, Генка – парень дюже сантиментальный. От человека ему угробить – раз плюнуть, а животину – нет.

– М-да, чудны дела твои, Господи!.. Ладно, завтра зайду.

– Может, передать что? – участливо осведомилась тетка.

– Не надо, – отмахнулся я. – А то еще разволнуется…

«Какой-никакой, а улов! Надо будет ракитинских ребят на этого “сантиментального” бандита напустить», – решил я и отправился гулять по любимому с детства городу. До назначенного рандеву с профессором оставалось еще два часа.

Крюгер явился к музею ровно четыре часа пополудни – как и обещал. Свой имидж «бюргера» он, однако, сменил. Теперь он облачился в светлую летнюю пару, строгую белую рубашку с кремовым воротником-бабочкой и соломенную шляпу. Довершала экстерьер тонкая светлая трость с костяным набалдашником в виде какого-то идола.

Мы встретились на крыльце музея, были подвергнуты тщательной проверке со стороны почти трезвого Шишкина и сопровождены им до директорского кабинета.

– Герр Крюгер, как мне представить вас? – поинтересовался я, взявшись за ручку двери.

– Очень просто, – он молодцевато выпрямился: – профессор истории Дрезденского университета и действительный член Европейской академии наук Ульрих Крюгер.

– Хм, в самом деле, куда уж проще! – не удержался я. Но профессор, кажется, иронии не понял.

– Я чужд болезни тщеславия, – с гордостью заявил он в ответ.

Мария Сергеевна при нашем появлении расцвела милой улыбкой, процедура представления прошла без запинки, мы расположились в уголке отдыха, под неизменной пальмой (по-моему, этот офисный стандарт – пальма, кресла, столик для кофе – специально тиражируют некие фирмы) и смиренно дождались, пока хозяйка приготовит по чашечке кофе на автомате знаменитой фирмы Braun. На столике как-то незаметно возникла вазочка с печеньем и чашка с медом.

Профессор, откушав медку и пригубив кофе, слегка сомлел, и я понял, что сейчас он мне все расскажет.

– Герр Крюгер, – мягко начал я, – я завлек вас сюда не только, чтобы познакомить с красивейшей и умнейшей из женщин нашего города, но и с тайной надеждой получить от вас помощь в одном очень непростом деле.

Мария Сергеевна очень мило зарделась на мой комплимент и пробормотала:

– Вы преувеличиваете…

– Ничуть, фрау Мария! – вскинулся профессор. – Я с радостью помогу вам в вашем деле, если это в моих силах.

– Разрешите, я изложу суть проблемы? – обратился я к Черных.

– Конечно, конечно, Дмитрий Алексеевич!..

– Итак, герр Крюгер, позавчера наш родной музей был ограблен!

– Какой ужас!..

– Согласен. Тем более что украдены были очень ценные экспонаты выставки «История Сибирского края до эпохи присоединения…»