Хозяин урмана

– Что именно? – спросил Олег без интереса, хрустя галетой.

– Похоже на тот самый распадок, что описан в «тетрадях»…

– Ну, надо же, как нам везет!

– Не язви. Лучше помолись, чтобы предположение оправдалось.

– Или что?..

– Или придется заново начинать поиски!

Ракитин поперхнулся галетой и замолчал. Я же, глотнув воды, решительно зашагал к распадку.

Когда мы вышли к его устью, я будто шкурой почувствовал – этот! В «тетради» говорилось, что тропа вилась по восточному склону распадка, и я молча полез вверх. Ракитин топал сзади, ворча себе под нос ругательства, но меня уже было не остановить. Я пер, как доберман, взявший след. С какого-то момента мне стало казаться, что я буквально вижу, как здесь проходили триста лет назад двое молодых парней в компании с ловким, коренастым аборигеном.

Тропа обнаружилась именно там, где я и ожидал. Причем она была весьма хорошо натоптана – видно, пользовалась популярностью по сей день. Это обстоятельство меня ничуть не удивило, ведь, судя по карте, другого удобного пути на перевал не было.

– Мы что, марш-бросок выполняем?! – возмутился наконец Олег, оказавшись на тропе. – Перекур!

– Ладно, – неохотно согласился я, хотя меня так и распирало от азарта. – Десять минут тебе на потраву.

– Да куда ты гонишь-то?!

– Сегодня ночью – полнолуние, белая луна, Ак-кай, поместному. Если камланию суждено состояться, то именно сегодня.

– А если нет?

– Дай-то Бог!.. Но ты готов рисковать, зная, что возможно совершение тяжкого преступления, а ты в состоянии его предотвратить?

– Димыч, не дави на меня! – Ракитин глубоко затянулся и даже зажмурился от удовольствия. – Моя служебная совесть осталась там, в рабочем кабинете на Зеленом проспекте.

– А человеческая?.. Ведь младший Урманов идет сейчас за своим старшим братцем, как агнец на заклание.

– Он что же, до сих пор ничего не заподозрил?

– Нет. В том-то и дело, что Антон точно знает, что собирается сделать Геннадий. Только он никогда не поверит, что родной брат способен принести его в жертву древнему богу.

– Все-все, убедил, сейчас двинемся.

Я посмотрел на солнце, едва проглядывающее сквозь заметно уплотнившиеся облака.

– До захода осталось часов пять. В горах темнеет быстро…

Когда мы вышли к долине за перевалом, поросшей высокими травами и березняком, небосвод уже начал наливаться сумеречной тяжестью.

По моим прикидкам, нам оставалось пройти не так уж много – километра три, не больше. Сбиться с дороги я теперь не боялся. Долина была неширокая, без ответвлений. К тому же по самому ее левому краю, прячась в густой траве, бежал узкий – в два-три метра шириной – ручей или маленькая речка. «Чарык-чул», – вспомнил я название из «тетрадей». Вода в ручье действительно была хрустально-прозрачной и будто бы даже светилась в лесных сумерках. Мы наполнили пахнущей травой и медом влагой опустевшие фляги и даже не стали кидать в нее обеззараживающие таблетки – показалось кощунством портить химией такую замечательную воду.

И все-таки в расстоянии я немного ошибся. До упоминаемого в записях небольшого холма, прикрывавшего подступы к капищу, мы добрались уже в почти полной темноте. Мрак рухнул на нас внезапно. Я остановился было в растерянности, но тут настал момент истины для Олега. Жестом заправского фокусника он извлек из своего ранца пару, как мне показалось, автомобильных очков. Но это были не они.

Едва я нацепил их, что-то щелкнуло, и окружающий мир окрасился во всевозможные оттенки зеленого – от салатного до изумрудно-черного.

– Хорошая вещь – ноктовизор, Холмс! – тоном победителя изрек Ракитин. – Вы не находите?

– Вы правы, инспектор, с помощью этого чуда техники мое ночное зрение заметно улучшилось, – ехидно отпарировал я. – Хотя, в принципе, я мог бы обойтись и без очков.

У Олега отвалилась челюсть, а я, неспешно обойдя его, двинулся дальше.

Из соображений секретности мы взобрались на холмик и, удобно устроившись в развилке огромного дряхлого ильма, не спеша изучили окрестности и само капище.

Да, капище сохранилось! Воочию я разглядывал теперь то, о чем читал в «памятных тетрадях» Крашенинникова. Также в дальнем краю почти круглой поляны возвышался могучий, невероятно старый кедр, также кольцом охватывали выбитый круг капища треугольные останцы. Правда, за триста лет их количество поубавилось, часть каменных зубьев исчезла, а некоторые почти полностью утонули в почве. Но священный круг существовал! И кто-то даже поддерживал его, так сказать, в «рабочем состоянии», расчищая и утаптывая землю внутри капища.

Идол Тенгри тоже, казалось, не был подвластен времени, как и алтарь перед ним. Грозный бог по-прежнему надменно взирал с высоты более десятка метров на пустынную долину, и на толстых каменных губах его застыла саркастическая полуулыбка.

– А за хозяйством явно кто-то присматривает, – тихо сказал Олег, тоже указывая на расчищенный круг.

– Может быть, и нет. Возможно, это сделал Геннадий Урманов. – Догадка пришла ко мне только сейчас.

– Хочешь сказать: приготовился заранее? – хмыкнул Ракитин. – А где же тогда сам?