Хозяин урмана

Дождя все еще не было, а над поляной с капищем разразилась вовсе сумасшедшая круговерть. В неверном свете молний я увидел, как низкие тучи начинают образовывать над поляной воронку, закрученную неведомой силой.

– Димыч, ты это видишь? – Олег уже кричал в полный голос, не боясь быть услышанным на капище.

– Воронку?.. Да. Это потрясающе!

– Пора прекращать эту катавасию! Начинаем!..

И в этот миг с невидимых небес рухнул ливень. В потоках воды сразу исчезли и капище, и поляна. Не видно стало ни зги. Ноктовизор вырубился, и я сорвал его с глаз даже с облегчением. Метнулся вперед, туда, где в последний раз видел светло-зеленый силуэт ближайшего охранника.

Парень ничего не успел сделать, когда перед ним из стены дождя вдруг возникла почти неотличимая от фона фигура. Я срубил его одним ударом, на бегу, и сразу рванулся вправо, к следующему охраннику, благо теперь у меня был хороший ориентир – цепочка каменных останцев. Краем глаза я заметил вспыхнувший дрожащий желто-красный свет в стороне алтаря и понял, что Геннадий закончил призвание бога и зажег священный огонь в нишах у подножия идола. Теперь настала очередь жертвоприношения.

«Не успею», – подумал я и резко свернул в сторону света.

И буквально через десяток шагов выскочил из пелены дождя! Вокруг статуи Тенгри и алтаря было сухо, но сильнейший боковой ветер едва не сбил меня с ног. «Воронка!» – понял я, не в силах оторваться от необыкновенного зрелища.

Капище было залито серебристым лунным светом, лившимся через «небесное око», или «глаз грозы», как называют еще это редчайшее явление природы. После тьмы непогоды мне показалось, что попал в солнечный полдень. Я увидел алтарь с распростертым на нем телом Антона Урманова и Геннадия – Белого кама – с воздетыми к статуе бога руками, державшими длинный узкий клинок.

Я не сразу догадался, что за звук примешивается к шуму ветра, но через секунду понял: Белый кам пел! Это был сложномодулированный, многотональный вой: волк, тотем древнего рода белых шаманов, пел свою последнюю песню. Это было красиво и жутко одновременно. Я заколебался, подсознательно не желая вмешиваться в таинство, но вдруг мимо меня мелькнула знакомая фигура в пятнистом комбезе и устремилась прямо на шамана.

Белый кам стоял к нам спиной и, казалось, ничего не видел и не слышал вокруг. Ракитин вихрем налетел на него и точно так же, не сбавляя скорости, улетел в сторону. Но уже кувырком. И остался лежать там, неестественным образом вывернув назад руку с черным цилиндром парализатора.

Словно пелена спала с моих глаз. Наваждение кончилось, и я бросился вперед, входя в темп. Время послушно замедлило бег, мгновения превратились в секунды. Я уже видел, что Белый кам готов к схватке и потому изменил вектор атаки, заходя вперед, со стороны статуи Тенгри, чтобы жертвенный огонь мешал видеть своему хозяину. В длинном прыжке, едва не порвав сухожилия на толчковой ноге, я перемахнул алтарь с телом Антона, целясь шаману в грудь. Но Геннадий ушел от контакта! И непонятным образом оказался сбоку от меня метрах в трех. Извернувшись, я сумел приземлиться на ноги и принять оборонительную стойку.

В то же мгновение сверкнула ослепительно-белая молния и вонзилась точнехонько в темя статуи. Тяжкий удар буквально потряс все вокруг. Я устоял на ногах, но на секунду потерял ориентацию, и когда снова глянул на Геннадия, то никого в том месте не обнаружил!

Тело Антона от удара свалилось с алтаря прямо перед статуей. Он зашевелился и встал на четвереньки, очумело мотая головой. А вот идол Тенгри устоял. Более того, у него зажегся во лбу третий глаз! Ромбовидная ниша теперь сияла каким-то неестественным голубоватым светом на манер прожектора маяка.

В следующий миг я ощутил угрозу за спиной, понял, что не успеваю отреагировать, и, уже приседая и разворачиваясь, услышал откуда-то сбоку крик:

– Берегись!..

Следом грянули подряд два выстрела. Геннадия швырнуло вперед, на меня, перебросило, и он рухнул ничком прямо на алтарь. Дальнейшее произошло, по-видимому, за пару секунд.

Справа я увидел бегущего ко мне Олега с пистолетом в руке, слева из-за алтаря вдруг выметнулась фигура и кинулась к подножию статуи Тенгри, где в нише, между священными огнями я заметил свиток и две фигурки – птицы и собаки.

И тут, как завершающий аккорд вселенского безумства, обрушился второй удар. Но на этот раз молния вонзилась прямо в алтарь, в недвижное тело Белого шамана. Вспышка была настолько сильной, что на какое-то время я ослеп. Через секунду мощная ударная волна – которой просто не должно было быть! – жестко толкнула меня в грудь и тряпичной куклой прокатила несколько метров.

Кое-как поднявшись, я попытался рассмотреть, что случилось с алтарем и Геннадием, но никакого тела на камне не увидел! Более того, пропал и Антон, и раритеты из ниши, а саму статую расчертила длинная косая трещина.

Вдобавок вокруг стало непривычно тихо, но лишь через несколько секунд я осознал, что ветер и гроза кончились. Внезапно. Словно и не было никакого буйства природы.