Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь

И тете Анне и Лонни было в диковину, что девушка, подобная Ирме, которая окончила среднюю школу и учится теперь печатать на машинке, читает много книг, может так отвечать господину, носящему котелок и очки и говорящему этак красно. Лишь позднее Лонни вникла в дело, догадалась, что Ирма все время водила их за нос, мать и ее, и не говорила им даже полуправды. Слова господина Всетаки и его обхождение привели Лонни к мысли, что Ирма, как змея, которую она пригрела на груди; господин Всетаки между тем сказал в ответ на устрашающие слова Ирмы, сказал вытягивая руки:

— Милая, дорогая, вот я, и я жду, разорвите меня на куски или делайте со мной, что хотите.

И что же сделала Ирма, чтобы выполнить свои страшные угрозы? Она вскочила со стула и упала на руки господину Всетаки, пряча голову — сама не зная куда, — лишь бы избежать сейчас поцелуя. Но господин Всетаки и не попытался ее поцеловать, а просто обхватил ее за талию крепко-крепко, и Ирме стало до того хорошо, что она готова была сама, даже на глазах у тети Анны и Лонни, подставить лицо для поцелуя, от которого бы перехватило дыхание, как тогда, в кухне, когда она хлопнула господина Всетаки кастрюлей по голове. И хотя господин Всетаки и не пытался ее поцеловать, Ирма подняла голову, словно хотела рассмотреть его лицо, и тут их губы слились. Господин Всетаки вздохнул, Ирма почувствовала, что он вздохнул так, будто ему было почему-то больно. У Ирмы же самой ничего уже не болело, нисколечко не болело, как бы крепко ни целовал ее господин Всетаки.

XII

Еще в тот же самый день, как только господин Всетаки ушел от тети Анны, началось все, что могло длиться недели. Самой тете Анне понадобилось куда-то выйти, и Лонни было теперь яснее ясного, что сегодня надо сходить в кино, сходить во что бы то ни стало, и к тому же с «шиком», взять билет в ложу или на балкон, где Лонни не бывала давно, потому что кавалеры день ото дня становились все прижимистее, а своих денег было маловато.

Сегодня о кино должна была позаботиться Ирма, потому что сколько бы ни было у нее денег, теперь их не надо было беречь. Зачем их еще беречь, если выходишь замуж? Теперь пусть бережет деньги муж, достаточно и того, что в семье будет один бережливый человек. Мужья вообще для того и созданы, чтобы зарабатывать и беречь деньги, а жены — тратить их. Так считала Лонни и считали очень многие ее знакомые. Что думали об этом друзья, она не знала, их у нее не было. По ее мнению, у мужчин должны быть деньги, деньги и дружеское расположение, у женщин же — готовность швыряться деньгами и любить. Да ведь и любовь не что иное, как голая трата — растрата самое себя. Такова была ее житейская мудрость и искусство видеть мир. И чем дальше в прошлое уходили эти прекрасные деньки, тем все с большим чувством правоты Лонни грезила об этом, то есть о любви и растрате своих сил.

И так — стоило матери уйти из дома, Лонни напала на Ирму со всей своей житейской мудростью и искусством видеть мир. Но у той было совсем иное мнение. Она считала, что именно теперь она не может зря тратить ни единого пенни, так как ей нужно будет купить то да се. Однако Лонни судила об этом иначе.

— Ты что, на свои центы будешь покупать? Не будь дурой. Пусть все покупает муж. Помни, чем больше он на тебя потратится, тем дороже ты ему будешь. Если бы он вырядил тебя, потратив все свое состояние, он берег бы тебя, словно ты — все его состояние. Так-то обстоят дела с мужчинами. Они любят не нас самих, а то, что они навешивают на нас. Сами вешают и сами же удивляются, а другие женщины сгорают от зависти. Любовь мужа или кавалера мерят завистью других женщин. И запомни, до тех пор, пока твой муж любит тебя, у тебя нет друзей среди женщин; хоть умри, а нет, разве что какая-нибудь старая, у которой никакой уже и надежды на любовь, или очень молодая, которую любят еще сильнее, чем тебя самое. Все другие ходят и знай все выпытывают у тебя, что только можно, потому как все они несчастны, так как нет любви. Замужество — это не любовь, замужество — это только деньги, и хорошо, если хоть это есть. И скажу я тебе: береги свои центы для себя, потому что, если муж не даст тебе денег, он не даст тебе ничего…

Ирма долго слушала житейские советы Лонни и, хотя она не верила ей всерьез, все же решила, что на те центы, которые она истратит сегодня на кино, не сыграешь свадьбу, если будущий муж не даст денег. И когда Лонни сказала наконец, что сейчас самое время идти, а то скоро закроются кассы, она согласилась с нею; если уж сегодня большой праздник, пусть и вправду будет большой.

Однако она поступила бы умнее, если бы осталась дома, — думала Ирма, выходя из кино. И не то чтобы она жалела потраченные деньги, нет. В этом же самом кино, где и они с Лонни, был господин Всетаки, с тою только разницей, что они сидели внизу, а он вверху, на балконе, к тому же в обществе какой-то дамы.