Хозяин волчьей стаи

Как это не странно, суд начали не с главных действующих лиц — не со Степанова и блондинки, которая сейчас стояла, с ужасом глядя на столбы наказаний, а с тех парней, которые помогали Степанову похитить меня и Катю.

— Павел Михайлов, Егор Новиков и Ренат Вахитов, — объявил Андрей их имена. — Оборотни, не состоящие в нашем клане, но которые нарушили один из главных законов всех оборотней: причинили вред нашим самкам. — Голос Андрея дрогнул. — Одной беременной самки, второй — Луне клана.

Тотчас толпа вокруг меня расступилась.

— Свидетельствую, — подсказал Ванька тихо со стороны.

— Свидетельствую, — громко объявила я и Андрей, кивнув, продолжил свою речь.

Наказание было сурово: пятьдесят ударов кнутом каждому у столба, а затем загон для молодняка — молодёжь в стае учили не только охотиться на травоядных, но и выслеживать конкурентов… В общем, это был смертный приговор.

Вслед за этими тремя судили ещё двух оборотней — на этот раз обвинение по- испански читал Гильермо, а Андрей вторил ему на русском языке. Как выяснилось, эти двое принадлежали к нашему клану — испанской его части; незнакомцы, которые их вели — подчиненные Гильермо. Может, поэтому испанский бета выглядел крайне бледно — просмотреть заговор на собственной территории….

— А точно ли он его просмотрел? — хмыкнул мой внутренний голос. — Ведь зачем — то он примчался сюда так экстренно…

Этих парней также, ожидаемо, приготовили к смерти. Правда, другим способом. Тут же выстроился строй «военных», приготовившись к действиям. Странно, обычно, насколько я знала, вначале зачитывали приговоры каждому, и только потом приступали к их исполнению. Сегодня все было не так. На поле под присмотром охранников стояло ещё несколько оборотней, дожидающихся суда. Однако Баев не спешил с ними. Дал отмашку — и вот уже трех первых ведут к столбам.

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть. Но оборотнический слух — отличный оборотнический слух — подсказывал мне происходящее. Вот тяжелая плеть взвилась в воздухе, щелкнув для острастки, вот она забрала силу у воздуха, вот опустилась на кожу осужденного. Осужденный взвыл и дернулся, пытаясь тщетно освободиться. Это ужасающая какофония звуков продолжалась некоторое время. Оборотни довольно урчали: преступники получали по заслугам, не считая их, привязанных к столбам, кем — то достойным для жалости. Затем послышались новые звуки — и я уже открыла глаза, не сдержав любопытства. Бесчувственных оборотней окатили ледяной водой — привели в сознание, чтобы снять путы.

— Пять минут форы, — оповестил этих трех Баев. Оборотни не могли восстановиться так быстро — слишком большие были повреждения. Однако никто не хотел терять шанса: осужденные парни побежали в лес, на ходу обращаясь в волков. Выждав положенное время, Баев скомандовал подросткам.

— Фас. — И те, уже бывшие на изговке какое — то время, на ходу обращаясь, бросились в лес за добычей. Я знала: кто поймает преступника — получит хорошую награду. Меня вырвало шашлыком. Благо оборотни, разгоряченные кровью и предстоящей погоней молодняка, даже не заметили этого— нас ждали новые развлечения. И «строй» был следующим.

Испанских предателей казнили через строй — когда осужденный кланом оборотень был пройти через строй озлобленных, сильных особей… Эти рвали живём со всех сторон. Рвали, зная, куда надо метиться, чтобы преступник получил наибольшую боль и конце — концов умер. Даже у оборотней регенерация не всегда панацея.

Второе наказание далось мне ещё тяжелее, чем первое. Я даже слышать не могла того, что происходит — каждую секунду их наказания я переживала свой бой с Алиной, испытывая нечеловеческие мучения… Но я стояла, закусив губу и пытаясь трусливо не убежать. Баев хотел моего присутствия — он его получит. Но это последнее, что он получит от меня.

Наконец, всё было закончено — тела не стали убирать, оставив валяться на земле как мусор. Оборотни так и относились к предателям своего рода, своего клана — как к мусору, который следовало поскорее вычистить из клана, не давая ему набрать силу.

— А теперь мы судим Наину, Андрея и Ивана Коневских — провозгласил Андрей. — Это Луна и двое наследников Кубанской стаи.

Блондинка — то есть Наина — взвыла, требуя отпустить её, как Луну чужого клана.

— Вы не имеете права.

— Это вы не имеете никаких прав, — ощерился волчьей улыбкой Баев. — Люди никогда не были и не будут руководить двуликими.

Он поднял руку, призывая взорвавшийся клан к спокойствию.

— Вы все знаете двоюродного брата моего деда, сильного Альфу Дмитрия Коневских. Его же сыновья — короткий презрительный взгляд в сторону двух молодых мужчин — не наследовали гены от сильного отца, родившись слабыми, не способными к обращению. Недавно бета их стаи просил меня встать во главе их стаи, чтобы хранить порядок и ценности нашего мира, но эта семейка решила обойти наш порядок, обойти решение своего Альфы, мужа и отца… Как мы будем их судить, клан?

— Смерть им! — закричал клан, упиваясь возможностью вершить правосудие.

Баев снова поднял руку.