Хозяин Вселенной

Моя ненаглядная выпархивает наружу, и мы с дочурой наблюдаем, как она поднимается, поднимается… О-оп! И нет никого. Ирочку подобрал транспортный кокон.

— Ну что, доча, берём ситуацию под контроль?

— Берём! — решительно заявляет доча. — Я буду играть с игрушками и Нечаянной Радостью, потом кино смотреть, что мама оставила, потом снова играть. А ты за это время сделаешь подарок, ага?

— Ага, — я улыбаюсь. Похоже, у нас в доме растёт неслабый контролёр ситуаций.

— А потом мы будем ужинать и смотреть закат, и разговаривать с мамой мысленно. А потом ты выкупаешь меня, похвалишь и уложишь спать, — излагает дальнейший план действий дочура. — А можно, я сегодня буду спать с тобой? Мамы же не будет.

— Быть по сему! — важно изрекаю я, и мы хохочем.

Жидкость в синтезаторе бурлит, перемешиваясь, и крышка аппарата опускается сверху. Итак, что бы такое сделать?

Перед моим внутренним взором медленно бредёт вереница образов — розовый кот в золотых очках, зелёный кот в красных сапогах, голубой кот в ярко-синем комбинезоне… Тьфу ты, пропасть, дались мне эти коты! А ещё типа художник. Где полёт фантазии, художник?

Я поудобнее усаживаюсь на коврике, закрываю глаза. Перед внутренним взором возникает чёрный кот в роскошном парчовом халате, тюбетейке и с серебряными крыльями, как у летучей мыши, пьющий чай с вареньем. Н-да… Некоторый полёт фантазии имеет место, конечно. Но низЕнько, низЕнько… Нет, так не пойдёт!

Перед глазами возникает следующий образ. Гладкая зеленоватая кожа обтягивает лысый череп, большие тёмные глаза без белков смотрят пристально и холодно. Нет, вот такого подарка нам даром не надо, скажем откровенно.

Лицо неуловимо меняется. Большие, влажные газельи очи на необычном лице. Розовый искрящийся топик обтягивает вызывающе тугую грудь, очень короткая мини-юбка с разрезами на боках только подчёркивает необычайную длину ног с розовой, перламутрово отсвечивающей кожей и узорчато посеребрёнными копытцами — шикарнейший свирский педикюр… Это, конечно, уже не коты, но и на полёт фантазии никак не тянет, скажем прямо.

Лицо снова меняется. Узкие вертикальные зрачки янтарно-жёлтых глаз, чутко шевелятся кошачьи уши. Сэнсэй Цанг улыбается мне, показывая маленькие аккуратные клыки — наследие хищных предков — и черты лица его плавно сменяются на откровенно кошачью морду банального земного Васьки. Так… Всё ясно. Фантазия в своём полёте сделала круг. На бреющем, ага.

Я сосредотачиваюсь. Тишина в подвале, где стоят бытовые синтезаторы, навевает сон. Ещё чуть, и под веками возникают размытые цветные пятна. Привет, ребята… А не подскажете ли бедному художнику выход?

Переплетаются, извиваются, танцуют свой невероятно сложный танец цветные пятна. Они не против, похоже…

Взрыв! Огромная голубая чаша до горизонта…

Взрыв! Круглится бок планеты…

Взрыв! Ласково греет светило…

Взрыв! И мириады звёзд светят мне в лицо…

…Высокая, очень стройная женщина — явно человеческая — в тёмно-синем платье с перламутровым отливом и малиновой искрой (шикарная вещь, Кардену впору удавиться) спускается по ступенькам дворца в сад, в глубине которого уже сгущаются сумерки. Оранжевое светило посылает прощальные лучи, уходя за горизонт, и в свете заката хрустальная скульптурная композиция в центре громадной чаши фонтана — девушка и парень, переплётшиеся в каком-то танце — сверкает всеми цветами радуги.

Строгое, изумительной красоты лицо с большими зелёными глазами поворачивается ко мне. Да, вот так, наверное, и должен выглядеть человек в идеале. Генетический аппарат, очищенный от всевозможного хлама, доведённый до предельного совершенства, не оставляющий ни малейшей лазейки уродствам, болезням и старости… Вот только аккуратные уши с большими причудливыми серьгами слегка заострены вверху, но это же совсем нестрашный побочный эффект генной инженерии…

«Зачем ты вышел на контакт, чужой? Сидхэ не нужны чужие».

Взрыв в голове!

Я открываю глаза и обнаруживаю себя сидящим в «уголке ожидания», привалившись к стене. Вот так вот… Ты хотел увидеть эльфов в их Бессмертных землях? Ты их увидел…