Хозяин Вселенной

Я открываю глаза, усилием воли отключая мнемозапись, переданную мне Цангом. Вот как, значит, он решил вопрос… Или не он?

В памяти внезапно всплывает: мама Маша, идущая впереди, разворачивается так внезапно, что я едва не налетаю на неё. Огромные глаза цепко смотрят прямо в душу.

«Что ты знаешь о маленьких зелёных человечках?»

Я криво усмехаюсь. Чем меньше кто-то знает, тем проще кажется ему этот мир. Меньше знаешь – крепче спишь, ага… С восьми до пяти в конторе, диагностика, тут свечи поменять, тут маслофильтр, а этот движок надо снимать в капремонт, кольца, похоже… Ну а в выходной с друзьями на рыбалку. Жизнь хороша, и жить хорошо!

И вдруг всё изменилось. Этот мир оказался вовсе не таким простым. И чем дальше, тем сложнее.

Ещё совсем недавно мне всё было ясно с «зелёными» – законченные гады, зомби ходячие, холодные и беспощадные твари. И всё, что меня у них интересовало – скрытые объекты да агентурная сеть. Ровно столько положено знать о тех, кто находится по ту сторону прицела. Впрочем, как я понимаю, Истинно Разумных тоже не волновал мой тонкий духовный мир. Другое дело – ценные сведения о месторасположении ангельских баз, сокрытые в моей голове…

Я снова прокручиваю мнемозапись, с момента выхода Цанга на Семь тысяч сто восьмидесятого, когда во время вечернего умывания глянуло на него из зеркала его собственными глазами чужое существо…

Нет, никакого зомбирования и даже гипноза. Цанг умеет работать, ничего не скажешь… Он ПОВЕРИЛ. Уверовал, выражаясь церковно-высокопарно. Да, именно так. Он просто осознал, что его драгоценное тело не есть высшая ценность во Вселенной.

Я включаю виртуальный экран, вывожу на него видеоряд. Большие, тёмные глаза без белков смотрят мне прямо в лицо. Не в душу, как ангельские – просто в лицо.

Можно ли назвать его героем? Он не Данко, этот Семь тысяч сто восьмидесятый. Разумеется, он не стал бы жертвовать собой, будь у него хоть какой-то шанс выжить. Однако он сделал шаг. Его коллеги в такой ситуации поступили бы с точностью до наоборот. Умирать одному обидно, вот всем вместе – другое дело…

Мне вдруг становится так стыдно, как не было давным-давно. Жгучий, как кипяток, стыд. Я сижу здесь, на вполне комфортабельном острове, в полной безопасности. И при этом в голове моей имеется крохотный кристаллик, при любом раскладе гарантирующий мне воскрешение. А он идёт в адское пламя горящего натрия. Навсегда…

Светлая память тебе, Семь тысяч сто восьмидесятый. Ты герой. И первая жертва в этой страшной партии… Нет, не так. Ещё одна в этой войне.

Сколько их ещё будет?