Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего

— Не сомневаюсь, Федор Логгинович, не сомневаюсь. Но попрошу вас учесть, что, кроме ликвидации мятежа, я считаю необходимым окончательно решить вопрос с так называемой «автономией» чухонцев. Шведский язык запретить, денежное обращение — как в России, налоговые льготы — к черту! Сделайте мне из этих обезьян верноподданных. Кто будет противиться — на Транссиб! Дядюшка Павел нуждается в рабочих руках. А на освободившиеся земли — наших крестьян, из числа отслуживших солдат.

Гейден молчит, переваривая эту программу, потом произносит:

— Государь, верьте: сделаю все, что в моих силах.

— В ваших силах, любезный Федор Логгинович, будет очень и очень многое, — я протягиваю ему лист бумаги. — Этим приказом вам переподчиняются 77-й пехотный Тенгинский Его Императорского Высочества великого князя Алексея Александровича полк, 79-й пехотный Куринский Его Императорского Высочества великого князя Павла Александровича полк, 80-й пехотный Кабардинский полк, 16-й гренадерский Мингрельский полк, 1-я Кавказская стрелковая бригада, 1-й Кавказский стрелковый артиллерийский дивизион, Кубанская пластунская бригада, 1-я Кавказская казачья дивизия, 1-й Кавказский казачий дивизион и 1-й Кавказский саперный батальон. Эти части имеют основательный боевой опыт в трудных природных условиях: горы, «зеленка»… Полагаю, что с учетом тех сил, которыми вы располагаете к настоящему моменту, этого будет достаточно, чтобы ликвидировать чухонский мятеж на корню. Кстати, если вы вдруг ликвидируете мятеж вместе с чухонцами — бог вам на помощь. Лично я о них плакать не стану. Расстреливайте, вешайте, жгите, высылайте в Сибирь — делайте, что угодно, но чтобы я об этом мятеже к следующей осени не слышал! Максимум срока вам — один год, с момента вступления в должность.

А в помощь вам, дорогой мой Федор Логгинович, я направляю Петра Аполлоновича Грессера,[101] который займет должность генерал-губернатора Великого княжества Финляндского. Он неплохо проявил себя на посту обер-полицмейстера и градоначальника Санкт-Петербурга, но во время правления узурпатора из Питера выехать не сумел — следили. Формально я должен наказать его за сотрудничество с врагом народа, но фактически он все делал правильно, много помогал мне, так что…

Гейден кивает. Между тем я продолжаю:

— Дам вам еще двух человек. Вы сможете использовать их по своему усмотрению, но прошу вас учесть, что это боевые офицеры и близкие мне люди. В случае непредвиденных ситуаций они будут вам полезны. Егор!

Шелихов склоняется ко мне:

— Братишка, передай, что я вызываю Джорджи и Исаева. И скажи, чтоб мухой.

Через минуту в кабинет входят Георг Корфский и участник операции похищения Моретты капитан Исаев.

— Вот Федор Логгинович, прошу любить и жаловать. Георг, принц Греческий, Исаев Макс… тьфу ты, черт, Владимир Николаевич. Джорджи в последней кампании командовал пехотной бригадой и, надо заметить, неплохо командовал. Капитан Исаев служит по ведомству князя Васильчикова. И проявил себя тоже с лучшей стороны.

Это истинная правда. Георг оказался очень и очень неплохим командиром, эдаким «слугой царю, отцом солдатам». Он привел в божеский вид два бунтарских полка, назначил своей волей новых офицеров из своих греков (отчего эта бригада теперь носит неофициальное прозвище «спартанцы»), сам лично несколько раз водил своих бойцов в атаки — в общем, очень хороший генерал. И неважно, что молодой, зато — толковый.

Лейб-гвардии капитан Исаев в той памятной операции «Бегство» ничем особым себя не проявил (но и не запятнал), а вот как чиновник-организатор показал себя с самой лучшей стороны, удостоившись похвалы самого «серого кардинала» от КГБ — Альбертыча. Серьезный, вдумчивый, легко ориентирующийся в хитросплетениях внутриорганизацион-ной политики — идеальный организатор. А кроме того, излишним гуманизмом и другими комплексами не отягощенный, ни бога, ни черта не боящийся. Думаю, что оба у Гейдена хлеб даром жевать не станут. Может, Джорджи и заменит потом старика. Или еще где наместником станет. У меня планы обширные…

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

БОЖИЕЙ МИЛОСТЬЮ, МЫ, Николай ВТОРЫЙ, ИМПЕРАТОР

И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, прочая, прочая

Объявляем всем НАШИМ верным подданным Великого княжества Финляндского:

С прискорбием и душевной болью видели МЫ, как в грозную пору мятежей, бунтов и вражеского нашествия вели себя НАШИ подданные в Великом княжестве Финляндском. Несть числа изменам и противуправным деяниям сих подданных НАШИХ, о лежащем на них долге забывших. Приняв дарованные НАМИ благодеяния и свободы, значительные против остальных жителей Державы НАШЕЙ, жители Великого княжества Финляндского с готовностью изменяли присяге на верность Российской империи, в сговор с врагами вступали и чинили многие беды оставшимся верными НАМ мирным людям.