Хозяин зеркал

R бежал, виляя и уворачиваясь, и холод преследовал его по пятам. Казалось, неведомый стрелок на башне задался целью уничтожить именно эту, незначительную на первый взгляд, цель. Затылок кольнуло ледяными иглами. R кувыркнулся на землю, прячась за грудой железных ящиков. Железо немедленно обметала изморозь. Месть не знал, убьет ли его прикосновение луча. Он вообще еще слишком мало знал, слишком недолго пробыл буквой. Верхний ящик лопнул. Осколок вонзился в гравий рядом со щекой R. Дрянная низкоуглеродная сталь, мысленно отметил тот, кто недавно был Иенсом. В нем еще не умер химик и металлург. Отшатнувшись от замерзшего железа, R вскочил и продолжил бег.

Луч, словно отчаявшись поймать увертливую добычу, поднялся. Он выискивал новую цель. На пустыре вспыхнули огни приближающегося состава. Одновременно снопы света от прожекторов сошлись в небе, обрисовав крылатую тень.

Рэм видел, как от прикосновения луча рассыпался броневик. Человек рядом с броневиком побелел и застыл на месте. Бирюзовая смерть плясала по машинам и людям, оставляя после себя голубоватый искрящийся след. Нельзя было допустить, чтобы этот след перечеркнул пути, – иначе состав сойдет с рельсов и взрыв прогремит прежде времени. Завод уцелеет. А Туб погибнет. И Сигри, и Рольф – его племянники. А так они успеют спрыгнуть…

Молодой тролль налег на педали. Наверное, он подлетел слишком близко, потому что на секунду в глаза ударил свет прожектора, но уже в следующую махолет лег на крыло, и перед пилотом вновь встали силуэт башни и яркая звезда на ее макушке. Голубая звезда, похожая на те, которыми украшали праздничные залы в день Тезоименитства Королевы… Впрочем, об этом Рэм не знал. Зато знал, почему луч превратился в звезду. Оружие было направлено прямо на него.

– Прости, фрау, – шепнул Рэм. – Кажется, нам все же не быть вместе.

Развернув руль высоты, он бросил махолет к башне. Бирюзовая звезда, лучась и переливаясь, мягко коснулась пилотской кабины – и отпрянула, отразившись от зеркального стекла. Рэм ухмыльнулся. Все-таки молодец Туб, здорово придумал этот трюк с зеркалами! Сложив губы трубочкой, аэронавт принялся насвистывать первый куплет «Боевого марша охранных бригад».

Уже не оглядываясь на лучемет, R вцепился в створку ворот и потянул что было сил. Раздался пронзительный скрип. Железо гнулось, но пока держалось. Замок, наверное, открывался командой из диспетчерской, но у R уже не было времени это выяснять. Колеса поезда стучали, казалось, у самых ворот. Упершись ногами, Месть снова рванул, и створка высотой в три человеческих роста осталась у него в руках. Перескочив через пути, он своротил вторую – и оказался нос к носу с капитаном Стальных Стражей. Из-за рядов железных големов ударил ослепительный свет.

Начиненный взрывчаткой состав мчался через пустырь. Туб в кабине машиниста стоял у руля. Сигри и Рольф швыряли лопаты угля в топку. Тубу казалось, что время повернуло вспять. Что он опять в своем магазине игрушек, только почему-то не в мастерской и не за прилавком, а за штурвалом механического паровозика. Паровозик несся сквозь ночь – наверное, в лавке потушили свет. На путях мелькали какие-то черные силуэты – оловянные солдатики, которых злые мальчишки поставили на рельсы, чтобы посмотреть, как игрушки будут разлетаться от удара локомотива. И солдатики действительно разлетались. Туб, дернув за рычаг, включил фары. Ночь прорезали конусы белого электрического света, и все обрело свой истинный облик.

Черные фигуры на путях – Стальные Стражи. В свете фар их доспехи сверкнули серебром. Стражи разбегались, уступая дорогу поезду. Впереди замаячила темная стена. А выше, в небе над стеной, шарили прожекторы. Свет сошелся снопом над диспетчерской башенкой, и в небе вспыхнула летучая звезда. Махолет! Прожекторы то упускали его, то нашаривали вновь.

Среди устремленных вверх столбов света мастер неожиданно разглядел то, что так хотел и одновременно боялся увидеть в действии. Туб похолодел. Тонкий бирюзовый лучик протянулся сквозь тьму, как бечевка, которую привязывают грабители поперек парковой дорожки. И махолет споткнулся на луче, сделал кувырок через ставшее непослушным крыло, однако все же успел развернуть к башне зеркальный нос. Луч уперся в кабину пилота, но та лишь ярче засветилась отраженным светом. Тяжело, медленно и неумолимо кренясь, крылатая машина шла на таран.

Тубу показалось, что сквозь грохот колес он различает знакомый мотив. Негромко, но очень внятно кто-то высвистывал боевой марш – а может, это пело его собственное сердце?

Махолет врезался в купол, сминаясь, как бумажный голубь. Обхватив башенку крыльями, он рывками сползал вниз. Все смолкло. Даже колеса поезда перестали стучать, словно состав шел по облакам.