Хозяин зеркал

– Так ты не знал? Действительно не знал? Как думаешь, почему Кей сбежал из Города шесть лет назад? Ведь у него была буква. Он сам был и остается буквой – между прочим, такой же, как ты. Я все гадал и только недавно узнал. А заодно понял, отчего он тогда свалил. Не захотел играть в нашу рулетку. Просто-напросто струсил. Что, теперь и у тебя поджилки затряслись?

Сверху донеслись свист, скрип полозьев и по-щенячьи задиристое тявканье волков.

W приложил руку козырьком к глазам:

– А вот и он. Легок на помине.

R упорно не отвечал. Он уставился себе под ноги, где слой пепла медленно покрывал спекшуюся от жара землю.

Когда они летели над горами, Герда не смотрела вниз. А если бы и смотрела, все равно не заметила бы костерок на узкой скальной площадке, дремлющего страуса по кличке Страус, Пугало и сидящего у костра мальчишку. Зато мальчик глядел в небо и видел пролетевшую над ним упряжку Снежной Королевы. Или так ему показалось. Сложно сказать наверняка – ведь время на границе Долины и остального мира безнадежно запутано.

Знай мальчишка, кто правит санями, он, возможно, развернулся бы и пошел обратно, и вернулся в Долину, и взял бы в руки кривую двустволку. А уж удалось бы ему пристрелить Боба О’Сулливона или нет – поди угадай.

– Что ты будешь делать, когда мы вернемся в Город? – сквозь свист ветра прокричала Герда.

Кей все нахлестывал волков, словно очень спешил. Словно времени почти не осталось. Однако на вопрос спутницы он все же ответил:

– Поговорю с Пугалом.

– С Пугалом? Почему с Пугалом?

– Потому что песок пустыни знает ответ, – сказал Кей, но слова его затерялись в щелканье хлыста и тяжелом дыхании зверей.

Герда не была уверена, что расслышала правильно, но переспрашивать не хотелось.

– А я найду Иенса.

– Иенса? – Кей так удивился, что даже обернулся. Узкое, иссеченное морозным ветром лицо мало напоминало о том красавчике, что отплясывал на балу с Госпожой. – Зачем тебе Иенс?

Герда глубже надвинула капюшон и выдохнула в ледяную круговерть:

– Если Королева могла быть нашей бабушкой, то и в Иенсе должно остаться что-то прежнее. Что-то хорошее. Просто надо напомнить ему, кем он был.

Кей проворчал что-то вроде «был мерзавцем и им остался», но Герда опять толком не расслышала. Или не желала слышать. Она просто хотела увидеть Иенса.

Упряжка миновала горы и предгорья. Когда полетели над равниной, сразу навалилась жара. Внизу желтели прямоугольники сожженных солнцем полей. Близились сумерки. Еще немного – и закатные лучи отразятся в окнах Смотровой башни, а внизу закраснеют черепичные крыши предместий и покажутся затянутые ядовитой дымкой заводские окраины.

Но ночь обогнала их, рухнув тяжелым пологом. Вместо россыпей желтых городских огней впереди отчего-то замаячило красное зарево.

Кей выругался и снова хлестнул волков. Звери, роняя пену, рванулись вперед. Герда вцепилась в спинку саней, чтобы не выпасть. Зарево разгоралось – казалось, упряжка падает прямо в огромный костер. Когда Герда поняла, что Город в огне, она прижала руки к лицу и закричала. И кричала, пока костер не распался на тысячи мелких огней, пока внизу не показались черное пятно Собачьего пустыря и более яркое, с красными прожилками пятно «Полярной звезды» – гигантский кровоподтек на выбритом виске Города. Вокруг саней засвистел раскаленный воздух. Герда еще сильнее сжала пальцы и закрыла глаза.

Упряжка опустилась на толстую подушку из пепла. Кей сразу выпрыгнул из саней и побежал к котловану – а навстречу ему уже поднимались W и R.

– Раз-два-три-четыре, кто-то ходит по квартире! – жизнерадостно вопил W. – Раз-два-три-четыре-пять, я иду его искать! Где ж ты пропадал эти два месяца, куманек?

R молчал и тер рукавом закопченную щеку. Рыжая бороденка Иенса, и до того нелепо смотревшаяся на лице Мести, обгорела и торчала неопрятными клочьями. R не смотрел на Кея. Он разглядывал ту, что осталась в санях, и выражение его смолянисто-черных глаз Кею совсем не понравилось.

– Я гляжу, ты привез нам гостинчик, – продолжал веселиться W.

Веселье Войны было несколько натужным, но заметил это разве что Кей.

– Я гляжу, ты разнес Город и мой завод, – процедил он.

– Да, меня ни на секунду нельзя оставить одного. Я такой затейник. Потом, от скуки я делаюсь буен.

Трое сошлись у самого края воронки.

Кей в потрепанном дорожном плаще.

W в мундире и высоких ботфортах.

R в обугленной рванине.

Справа темнел длинный морозильный цех. Позади дымились остатки ограды и свернутые с петель ворота, тускло блестели рельсы. Слева догорало депо. Впереди была наполненная пеплом яма.

R склонил голову к плечу, продолжая пялиться на упряжку.

W сложил руки на груди.

Кей недобро прищурился.

– Ладно, – сказал W, – опустим ту часть, где я спрашиваю, как ты там барахтался в постели со своей кузиной, а ты отвечаешь, что ничего такого не было и поездка была сугубо деловой. Перейдем к главному. Ты все еще можешь принять участие в нашей маленькой игре.

R оторвал взгляд от саней и застывшей в них Герды и резко обернулся к W:

– Как это?