Хозяин женского общежития

Да, признаться себе в своих чувствах непросто, но отрицать их бессмысленно. Чувства во временных отношениях — это серьезный повод к расставанию. Надо собрать себя в кучу и объясниться с Харви. Так поступают взрослые люди. Но пока я не могу.

Первый день занятий дается мне тяжело. Взгляды моих сестер и их постоянное хихиканье к концу дня доводят меня до слез, и я впервые в жизни закрываюсь в туалетной кабинке, чтобы прореветься. Еще и смутное ощущение постоянного недомогания и тошноты здорово отбирает силы. Я расклеилась. Превратилась в подтаявшее и подтекающее желе, застоявшееся на солнце слишком долго.

Впрочем, Кэндис тоже не выглядит счастливой женщиной на грани замужества, и мне в голову приходит злорадная мысль: ее тоже вышвырнули с праздника Дрейков. Но подтвердить эту догадку мне нечем, и радости она особо не приносит.

После занятий, зареванная и растрепанная я плетусь на остановку общественного транспорта, и вдруг рядом со мной тормозит мерседес Харви Дрейка. Я не останавливаюсь, продолжаю движение. На него не смотрю.

Он выскакивает из машины, в два шага догоняет меня, хватает за руку и резко разворачивает к себе. И в этот миг от резкой тряски, мой желудок внезапно решает выплюнуть на его ботинки мой скудный обед. В глазах моментально темнее, и меня ведет в сторону.

— Извини, — еле выдавливаю я из себя и хватаюсь за плечо Харви. — Я испортила твои ботинки.

Харви сгребает меня в охапку и запихивает на заднее сидение автомобиля. Солнце жарит, в машине нечем дышать, и я чувствую, что меня вот-вот стошнит снова. А Харви берет меня за руку, сжимает и заглядывает в глаза. Я едва его вижу:

— Как ты?

Беспокоится. Действительно переживает за меня. И мне опять хочется плакать.

— Кажется, я залетела, — говорю я. Голос едва прорезается. Других объяснений моего недомогания я не нахожу. Я об этом уже думала. Задержка есть, тошнота есть, слабость тоже есть. Либо я умираю, либо создаю новую жизнь.

Лицо Харви моментально вытягивается, и взгляд меняется с обеспокоенного на разочарованный, даже злой.

— Ты пила таблетки?

— Да, — говорю я.

— И как, по-твоему, это произошло?

Я не отвечаю, выхожу из машины, не дожидаясь, когда картинка в глазах восстановится и хлопаю дверью. Мне-то откуда знать как? Я даже не уверена, что проблема, действительно, существует. Но его реакция красноречиво расставила все точки.

Глава 36

— Поздравляю, — радостно говорит узистка и поворачивает ко мне монитор. — Всего недели три, а вы уже заметили. Это редкость.

Я смотрю на крошечную точку, пытаюсь не психануть от того, что врачиня засунула мне между ног огромный шланг и думаю:

«Твою мать».

— Не с чем поздравлять, — говорю я. — Это проблема.

Она сразу мрачнеет лицом.

— Мне двадцать, — сама не знаю зачем оправдываюсь я. — Я на втором курсе университета, и мой бывший бойфренд не в восторге.

— Завтра в три? — тут же предлагает она.

Я киваю и прошу поскорее вытащить из меня искусственный член для внутреннего узи. Мне от него некомфортно.

Дома меня одолевает новая волна слез, затем нападает жор, потом тошнота, снова жор и сонливость. Я лежу на узкой койке, реву в подушку, и сама не замечаю, как вырубаюсь на пару часов. Мне совсем не грустно, скорее обидно. Да и проблема временная и на таком сроке решается за несколько минут. Мини-аборт. Пришла к врачу, раздвинула ноги, а потом хоп и готово. Получите распишитесь. Но чертовы гормоны превратили меня в нежную фиалку, и я чувствую, что не могу.

Мне страшно, грустно и горько. И в конце концов я делаю страшную ошибку — представляю младенца с глазами Харви Эйдена Дрейка. Звоню маме и сразу скидываю. Она перезванивает, я не беру трубку. Она пишет мне сообщение, я отвечаю, что залетела. А она:

«Я так и думала».

Ого! Вот это сюрприз! А мне сказать не могла?

На это я тоже ничего не отвечаю. Заставляю себя сосредоточиться на учебных планах и ложусь спать.

На следующий день Харви подсаживается ко мне в столовой. Складывает руки перед собой, как отличник и сверлит меня серьезным взглядом.

— И что мы будем делать? — спрашивает он. — Ребенок мой?

Первый вопрос мне понятен, но от второго я моментально впадаю в ярость.

— Уйди! — возмущаюсь я. — Ты портишь мне аппетит.

— Я имею права знать.

— Нет, — рявкаю я. — От твоего папаши! Ты сам-то как думаешь?

Я так сильно повышаю голос, что окружающие оборачиваются.

— Ты можешь потише? — просит Харви.

— Я вообще не хочу с тобой говорить, — отрезаю я.

— Нам надо это обсудить.

— Нечего здесь обсуждать.

— Как это нечего? Ты беременна! — шепотом восклицает он.

— И что?

— Сколько ты хочешь? — вдруг выпаливает он.

У меня едва глаза из орбит не вылезают.

— О, Господи! — невольно вскрикиваю я. — Меня сейчас опять на тебя стошнит.

Хватаю поднос и пересаживаюсь за соседний столик. Харви не отстает. Сидит и пялится на меня еще несколько минут. От его взгляда кусок в горло не лезет. В итоге, я бросаю обед недоеденным и возвращаюсь к занятиям. Слава богу мы с ним с разных курсов и пялится в его рожу до конца дня мне не придется.