Хозяин жизни (СИ)

Но куда все это ведёт? Мы снова смотрим друг другу в глаза. Грустно вздыхаю, наслаждаясь минутой вместе. Втягивая носом его запах, потираю твердые мужские плечи. Даже если я разведусь с Артуром? Разве станет отец в открытую встречаться с бывшей женой своего единственного сына? И оставит ли такую «удобную» Азалию? С сожалением осознаю, что его объятья — это то самое место, где мне хорошо и спокойно. Впервые ощущаю подобное единение с мужчиной. Сейчас бы плюнуть на все на свете и уехать в один из его отелей, завалиться вместе на кровать и проспать так до утра, ни о чем не думая. Но хочет ли он? Или я для него лишь минутная слабость?

Чуть отстраняюсь. Смотрю на его лицо, резко очерченные мужские скулы, красивые губы, мужественную бороду, татуировку, что выглядывает из ворота белой рубашки, и понимаю, что никого не захочу так сильно. Но шансов на будущее у меня с ним нет. Никто в этом не виноват, просто так вышло. Сама знала, зачем за ним шла. Хотела отдаться ему, попробовать. И поставила ради секса на карту не только свой брак, но и отношения отца и сына. Хотя, ради секса ли? Странно, но я совсем не боюсь потерять Артура. Должна трястись в истерике, но не боюсь.

Аккуратно слезаю с коленей Дусманиса. На этот раз он не спорит, отпускает, понимая, что вечно прятаться в его машине у нас не получится. Мне тут же становится холодно и грустно. Нахожу свои трусики, молча натягиваю. Достаю с пола босоножки, он помогает мне с ремешками. Его руки кажутся знакомыми, хотя сегодня я познала их впервые.

Боюсь на него смотреть, хотя чувствую, что Дусманис внимательно разглядывает мое лицо. Вот бы знать, о чем он думает. Но «хозяин жизни» молчит.

Как бы там ни было, нам надо прийти в себя и вернуться обратно. Не хочу, чтобы в поисках меня, Артур вызвал полицию.

Глава 30 

Когда мы подъезжаем к клубу, Дусманис открывает для меня дверцу, подает руку, помогая аккуратно выйти из автомобиля и не оступиться на высоких каблуках. К моему удивлению, он не выталкивает меня первой. Не договаривается со мной, как лучше появиться внутри. Не объясняет, что скрываться жизненно необходимо. Он просто подъезжает ко входу и тут же перевоплощается в «хозяина жизни». Его движения становятся резкими и хладнокровными, взгляд острым, а голос ледяным. Он уверенно ведет меня к железной двери, и от человека, что массировал мне ноги и обнимал, утешая, не остается и следа.

Всю дорогу мне казалось, что мы должны будем прийти в клуб по отдельности, но Дусманис накидывает свой пиджак, застегнув на все пуговицы, и распахивает для меня дверь, впуская в душное, наполненное людьми помещение. Здесь все оказывается таким же, как до нашего ухода, разве что пьяных людей с нарушением координации движений стало больше. Темнота, шум, орущая музыка и дым скрывают наше появление. Никто не обращает на это внимания, и мы просто расходимся в разные стороны. Я прохожу через зал, оглядываясь, Дусманис садится у бара. А мне остро хочется вернуть его и снова обнять. Я в щемящем отчаянье понимаю, что, возможно, мы больше никогда не останемся наедине. Вполне может быть так, что это был миг между прошлым и будущим, миг, который никогда не повторится. Несколько раз повернувшись к бару, я натыкаюсь на Артура. Не хочу с ним общаться, я еще не готова к встрече с унылой реальностью. Но выбора у меня нет.

— Маша, ну где ты была!? — как-то глупо и абсолютно нелепо раскидывает он руки в стороны.

И я понимаю, что мой новоиспеченный муж абсолютно пьян. Тут же нарисовывается Азалия, на меня она не смотрит, только на «хозяина жизни». Я вижу, как она подходит к своему мужику. Изучает его огромными, полными слез глазами, но спросить, где он был, так и не смеет. Я в этом просто уверена.

Ее полный мольбы взгляд заставляет меня съёжиться, рассекая вполне порядочную жизнь на «до» и «после». С чего я взяла, что достойна любви Дусманиса сильнее, чем Азалия? Где та глава, делающая меня хорошей героиней этой истории, а ее отрицательной? Чем я больше заслуживаю его? Тем, что училась на филологическом и в теории прочла больше книжек? Она красива, талантлива и безумна горяча. О такой мечтает любой здоровый мужик. Совесть тут же кладет на мою шею свою огромную, когтистую лапу и слегка придушив, хохочет прямо в ухо. Одно дело фантазировать, как я занимаюсь любовью с отцом своего мужа и совсем другое, все еще чувствовать приятную боль между ног от секса с ним.