Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм

Конкуренция отдельных государств за политическую власть породила рационализацию экономической политики князей.[149] Это было делом слоя книжников. Один книжник — Шан Ян — считается творцом внутреннего рационального управления, другой — Вэй Жань — творцом рационального военного порядка в том государстве, которое позднее превзошло все остальные. Большая численность населения и прежде всего богатство — как правителя, так и его подданных — стали здесь, как и на Западе, средством достижения политической цели.[150] Как и на Западе, здесь князья и их советники в делах ритуала из числа книжников также должны были вести борьбу прежде всего со своими младшими вассалами, сопротивление которых грозило им тем же, что они готовили своим собственным сюзеренам. Чиновническое управление вытесняло старое управление посредством вассалов, т. е. наделенных харизмой крупных семей; этот процесс сопровождался образованием княжеских картелей против субинфеодации и установлением книжниками принципа, согласно которому наследование чиновнической должности считалось непристойным с ритуальной точки зрения, а нерадивое исполнение должностных обязанностей влекло за собой негативные магические последствия (раннюю смерть).[151] Создание княжеской личной охраны[152] и снаряжаемого и снабжаемого князем войска с офицерами вместо созыва вассалов — вместе с налоговой политикой и организацией складов — привело к соответствующим изменениям в военной области. Сословное противопоставление крупных харизматических родов, которые на своих колесницах вместе со своей дружиной сопровождали князя в военных походах, и простого народа повсеместно предстает в хрониках как нечто само собой разумеющееся. Существовал определенный порядок ношения одежды;[153] «великие семьи» пытались укрепить свое положение с помощью брачной политики;[154] рациональный порядок отдельных государств, например, установленный Шан Яном в государстве Цинь, также закреплял сословное деление. «Благородные» и народ всегда различались, причем очевидно, что под «народом» понимались свободные плебейские роды, исключенные из ленной иерархии, рыцарской борьбы и рыцарского обучения, а не лично зависимые. Политическая позиция «народа» отличалась от позиции благородных.[155] Позже мы увидим, что положение крестьянских масс было критическим и уже в ходе развития патримониальных государств правители объединялись здесь, как и повсюду, с непривилегированными слоями против знати.