Хозяйственная этика мировых религий: Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм

В результате борьбы между отдельными государствами их число постоянно сокращалось до все меньшего круга рационально управляемых объединенных государств. В 221 году правителю государства Цинь — после оттеснения номинальной династии и всех остальных вассалов — удалось в качестве «первого императора» включить весь Китай в «срединное царство», в патримоний правителя, т. е. подчинить управлению собственных чиновников. Вместо старого теократически-феодального порядка возникло подлинное «самодержавие»: был упразднен древний феодальный царский совет, назначены два великих визиря (типа praefecti praetorio),[156] произошло разделение военных и гражданских губернаторов (типа позднеримских институтов), находившихся под надзором княжеских контролеров (персидского типа), из которых позднее вышли перемещающиеся «цензоры» (missi dominici), а также введен строго бюрократический порядок продвижения по службе в зависимости от заслуг и благоволения с общим доступом к должностям. На эту «демократизацию» чиновничества работал не только всегда действенный естественный союз самодержца с плебейскими слоями против знати, но и финансовый момент: как уже отмечалось, неслучайно хроники приписывают «первому императору» (Шихуан-ди) изобретение практики продажи должностей. Это должно было привести к тому, что состоятельные плебеи получили доступ к государственным кормлениям. При этом велась принципиальная борьба с феодализмом. Всякое наделение политической властью было запрещено — даже внутри императорского рода. Хотя сословное деление не было затронуто.[157] Зато с установлением прочной иерархии должностей, предпосылки которой были созданы уже в некоторых отдельных государствах, выросли шансы на возвышения у чиновников низкого происхождения. Новая империя действительно утверждалась в борьбе с феодальными силами с помощью плебейских сил. Прежде люди плебейского происхождения могли добиться политического влияния лишь внутри слоя книжников и лишь в особых обстоятельствах. С началом рационализации управления в хрониках отдельных государств встречаются княжеские доверенные лица бедного и неблагородного происхождения, которые были обязаны своим положением исключительно своим знаниям;[158] в силу своих способностей и знания ритуалов книжники претендовали на приоритетное право занимать высшие должности даже перед ближайшими родственниками правителя.[159] Но не только это оспаривалось крупными вассалами. Как правило, книжник занимал неофициальное положение своеобразного министра без портфеля или, если угодно, «духовника» правителя. Он вел борьбу с ленной знатью, которая здесь, как и на Западе, боролась против назначения чужаков на должности, пытаясь монополизировать их для себя. В первые годы правления Шихуан-ди — в 237 году, еще до объединения империи — чужеродные книжники (и торговцы) даже были изгнаны. Однако властные интересы правителя вынудили его отменить эту меру,[160] и с тех пор его первым министром оставался книжник, который сам себя характеризовал как парвеню низкого происхождения. Но после объединения империи рациональный антитрадиционалистский абсолютизм самодержца, отчетливо выраженный в его высказываниях,[161] со всей яростью обрушился и на социальную власть образованной аристократии книжников. Древность не должна господствовать над настоящим, а ее толкователи — над монархом: «Император важнее древности».[162] Если мы можем верить преданию, он попытался уничтожить всю классическую литературу и само сословие книжников, устроив грандиозную катастрофу. Священные книги были сожжены, а 460 книжников якобы были погребены заживо. Установление чистого абсолютизма, опирающегося на личных фаворитов без учета происхождения или образования, было ознаменовано назначением евнуха великим магистром бюджета[163] и учителем второго сына. После смерти императора евнух вместе с книжниками-выскочками возвел его на трон в обход старшего сына, поддержанного командующим войском. Казалось, что с этого момента в Китае утвердился фаворитизм вроде чисто восточного султанизма в соединении с нивелировкой сословий и абсолютной автократией; против этого фаворитизма образованная аристократия книжников с переменным успехом боролась на протяжении всего Средневековья. Выражая свои претензии на новый статус, император отменил старое обозначение «народ» (минь) для свободных, заменив его на цяньшоу, «черные головы», явно в значении «подданные». Колоссальное применение принудительных работ[164] при строительстве императорских сооружений потребовало абсолютно неограниченного распоряжения рабочей и тягловой силой страны,[165] как в империи фараонов. С другой стороны, прямо сообщается о всемогущем при приемнике Шихуан-ди дворцовом евнухе,[166] который советовал властителям объединиться с «народом» и раздавать должности вне зависимости от сословного происхождения или образования: ибо настало время, когда должен господствовать меч, а не изящные манеры — что полностью соответствовало типичному восточному патримониализму. С другой стороны, император отверг предложение магов[167] сделать его «невидимым» для повышения его престижа, т. е. изолировать как далай-ламу и полностью передать управление в руки чиновников. И ему удалось сохранить свое «самодержавие» в самом подлинном смысле.