Храброе сердце

Саймон Бил, как стало известно на следующее утро, был жив. Когда Линдси вернулась домой, чтобы принять ванну и переодеться, ее ждало письмо от мистера Била. В нем Бил сообщал, что Стивен подслушал его разговор с Тором. Опасаясь за свою жизнь, Бил поспешно уехал из городского дома виконта и спрятался в дальней деревне, где тот не смог бы его найти. Линдси тут же написала ответное письмо, объяснив Билу, что Стивен мертв и теперь ему опасаться некого.

Собрав показания Линдси, Тора и Била, констебль Бертрам произвел обыск в городском доме Стивена Кэмдена. Саймон Бил охотно помогал полиции и показал комод, в одном из ящиков которого Стивен хранил длинные ярко-розовые шелковые шарфы, явно не входившие в ассортимент мужской одежды. На одном из шарфов было кровавое пятно.

Сами по себе шарфы не были веской уликой, но в совокупности с открывшимися обстоятельствами являлись достаточным основанием для освобождения Руди и окончательного снятия с него всех подозрений.

Дело об убийствах на Ковент-Гарден было успешно раскрыто.

Но одна проблема все же оставалась – тяжелое состояние вороного жеребца.

Линдси опустилась на солому рядом с конем. Все те трое суток, которые прошли с ночи, когда Стивен тяжело ранил жеребца, она почти не спала.

Линдси с нежностью и сочувствием смотрела на коня, гладила его длинную шею, шептала слова утешения и ободрения, пытаясь передать ему хоть немного собственных сил и энергии. Жеребец только тихо стонал. Его бархатные карие глаза были закрыты.

– Все хорошо, мальчик, все будет хорошо, – шептала Линдси, дрожащими пальцами поглаживая его за ушами. Ее сердце разрывалось от жалости и сострадания.

Заслышав шаги, Линдси подняла голову и увидела вошедшего Тора. В его синих глазах стояли слезы, но он был рад увидеть ее рядом со своим бесценным конем.

– Ну как он?

– Не знаю. Порой мне кажется, что он…

Линдси не договорила, но было понятно, что она опасалась худшего.

В этот момент конь едва слышно фыркнул, посмотрел на Тора, поднял голову и попытался встать на ноги. Тор подбежал к стропам, осторожно подтянул канат, чтобы помочь жеребцу, и тот сумел подняться на ноги, дрожащие и слабые, как у новорожденного жеребенка.

– Он стоит! – радостно воскликнула Линдси, глядя, как Тор привязывает канат к балке, чтобы у коня была необходимая поддержка. – Как ты думаешь, теперь с ним все будет в порядке?

Не отвечая, Тор поспешил осмотреть раны жеребца и проверить зрачки.

– Ну как, ему лучше? Теперь он уже не умрет?

Лицо Тора осветила счастливая улыбка.

– Теперь он пойдет на поправку!

И, словно в подтверждение его слов, жеребец вскинул голову и тоненько заржал. Линдси расплакалась от счастья.

Тор крепко обнял ее и прижал к своей широкой груди.

– Теперь все будет хорошо, – шепнул он ей. – Ты помогла мне спасти его, дорогая. Я никогда не забуду этого.

– Просто я тоже люблю его, – пробормотала Линдси.

Тор сделал глубокий вдох, словно хотел сказать ей что-то очень важное, но так и не нашел подходящих слов. Вместо этого он взял ее за руку и вывел из конюшни на солнечный свет. Там, под синим небом, он показался Линдси таким невероятно высоким и неотразимо красивым, что у нее защемило сердце от любви и восторга.

– Я так рада за тебя, Тор, – сказала она.

Он ничего не сказал ей в ответ, только взял в ладони ее лицо, наклонился и нежно поцеловал в губы.

– Мое счастье – это ты, Линдси. Только ты и никто другой.

Его слова пролились бальзамом на ее измученное сердце.

– Пора поговорить с твоим отцом. За эти дни много всего произошло. Нам кое-что нужно обсудить… Скоро мы поженимся, и все встанет на свои места.

Линдси кивнула. Они поженятся, хотя родители и не одобрили ее выбора. Но они просто не знают Тора так, как знала его она.

– Я сегодня же пойду к твоему отцу, – продолжал Тор. – Томми присмотрит за вороным, а я схожу домой и переоденусь соответственно случаю. Встретимся у тебя дома. Я приеду к твоим родителям просить твоей руки.

– Но…

– Я хочу тебя, Линдси! – горячо перебил ее Тор. – Я устал прятаться от всех, словно мы с тобой делаем что-то плохое. Я больше не хочу скрывать свои чувства к тебе.

Она взглянула ему в глаза и тихо спросила, стараясь унять бьющееся сердце:

– Чувства? А какие у тебя чувства ко мне?

– Я люблю тебя, Линдси. Больше жизни люблю.

Наконец он нашел те слова, которые нужно было сказать!

Многодневное напряжение покинуло его, и лицо озарила широкая улыбка, от которой сердце Линдси растаяло окончательно.

– Ты умная, добрая и целеустремленная. Ты самая отважная женщина на свете. Порой ты бываешь бесконечно упрямой, но это всегда оборачивается к лучшему. Тебя послали мне боги, и я буду любить тебя вечно.

– О, Тор… – выдохнула Линдси, и по ее щекам покатились слезы. Он тут же заключил ее в объятия и стал жарко целовать. – Я люблю тебя, – бормотала она в перерывах между страстными поцелуями, – я так люблю тебя…