Храм

Орех плюхнулся на лежанку, положив рядом карабин. Сонный тем временем достал откуда-то флягу, и без лишних слов предложил ее воеводе. Тот сразу отпил, крякнув от удовольствия. Остальные помешкали немного, следя за развитием ситуации, но потом последовали примеру своего лидера, и присели поближе к огню. Дорога сюда выдалась тяжелой и утомительной – четыре дня под холодными струями непрекращающегося дождя, да по колено в грязи – идти пришлось обходными путями.

Помолчали.

— Так говоришь, теперь этот Дом прямо как наш старый будет? – спросил Орех.

— Да.

— И мерцала тут менять можно будет?

— Да.

— А менять кто будет? Не ты ли часом?

— Я.

— Угу, — Орех продолжал задумчиво разглаживать усы.

Сонный терпеливо ждал, пока воевода соберется с мыслями для следующего вопроса.

— А с чего это ты решил поделиться эдаким богатством со мной?

— Я верю, что такова была воля Отца, — на долю мгновения Сонный встретился взглядом с Дроздом, – и так будет лучше для всей нашей общины.

— Даже так?! – не скрывая удивления, воскликнул Орех.

— Воевода, всем собравшимся тут не по нутру, что творит Ведун в Старом Доме, — Сонный склонил голову, словно ждал подтверждения своих слов. Так и не дождавшись, он продолжил. – Думаю, что не только нам.

— Непростой ты человек, Сонный. Ох, непростой! Я это еще тогда понял, когда твою товарку дикари ножами пластали, — ухмыльнулся Орех, как показалось Свисту, довольно дружелюбно.

Сонный развел руками в сокрушенном жесте – каков ни есть, весь свой, и ничего с этим поделать не могу.

— Выйдите, нам с Домовым поговорить надо, — приказал Орех, назвав своего собеседника новым именем. – Против такого обращения не возражаешь? Заслужил.

— Не возражаю, воевода.

Покидая зал, Свист отметил, что Орех разговаривает с Сонным, то есть Домовым, почти на равных, а такой небывальщины охотник за своим командиром давно не мог припомнить.

— Пустынно тут как-то, — неуютно поежившись, заметил Дрозд, когда трое охотников оказались в коридоре.

— Да, вот у нас в Доме светильники там всякие есть, картинки на стенах, Заяц в барабан свой лихо стучит. Все как-то веселее, — поддержал его Скальник.

— И даже свой клоун имеется – Ведун, и три его дрессированные обезьянки!

Мужчины дружно рассмеялись.

— Просто у нас было кому светильники зажигать и картинки малевать, — отсмеявшись, возразил Свист, — а кто знает, сколько эта пирамида лежала в запустении, уж точно дольше, чем помнит себя любой из людей, живущих в долине.

— Кстати, о светильниках, — поднял палец Скальник, — если раньше в Доме этим занимались женщины или другие немощные, кто каким полезным делом занят не был, то теперь это, понимаешь, честь великая – свет же в Дом нести. Вроде как ритуал.

Дрозд брезгливо сплюнул в сторону.

— За эту честь несколько раз даже серьезно подрались.

Ждать им пришлось довольно долго. Мужчины расселись прямо на полу, подперев древние стены плечами. В сыром полумраке гулял колючий сквозняк, заставляя охотников поднять воротники и спрятать руки в карманы.

— Сюда бы лампу, хоть какую, — вздохнул Дрозд. – Тьма с ним, пускай и зажигать его очень почетно.

— Будут тебе и светильники, и припасы, и утварь всякая – все это нам здесь понадобится, — Орех шагнул в коридор, где поджидали охотники, и Сонный кивнул из-за плеча воеводы.

— Дайте только срок, — подтвердил Домовой.

— Покажи мне тут все, — попросил Орех.

— Пошли, Орех. Воины, а вы пока отдохните у огня, что-то сегодня артачится Дом, не хочет теплом делиться.

— То выйди, то обратно зайди, — ворчал Скальник, устраивая над костром железную треногу, но никто не обратил на него внимания.

— Свист, а правда, что Сонный рассказывает, вроде это он Дом оживил? – почему-то в полголоса спросил Дрозд.

— Правда, я сам его сюда привел.

— Ничего себе! А как думаешь, прав Сонный, ну про волю Отца?

— Не знаю, — пожал плечами десятник. – Сам он говорит, что был послан Отцом, вроде как его пророк, дабы увести нас с гибельного пути.

— Пророк Отца?! – встрепенулся Дрозд. – Помнишь, я же говорил, что чушь весь этот Светоносец, именно Отец был послан нам, а возможно, — у парня даже дыхание перехватило от смелости собственной догадки, — может быть Отец и был нашим богом, живущим среди нас!

— Дрозд, — Скальник скривился, всем видом демонстрируя усталое раздражение, — ну что ты прямо несмышленыш какой-то. Недоумкам, что у Жаровни целыми днями толкутся, Свет подавай, ты вот про Отца волынку завел, дикари те вообще змее молятся. Бред это все! Божков придумывают те, кто сам ни на что не способен. Я вот обхожусь своим умом, без всемогущей няньки.

Даже без подсказки мерцала Свист видел, как начал закипать Дрозд, сжавший кулаки и побледневший лицом. Скальник смотрел на собеседника, ехидно улыбаясь, словно провоцировал того.

— Успокойтесь оба, — Свист твердо решил недопустить ссоры между соратниками, да еще и по такому, как ему казалось, пустяковому поводу.

— Я чуть было не погорячился, — Дрозд отвернулся.

— А что я такого сказал? Просто верить в кого-то там – это глупо, и подходит только дурачкам, зомбированным Ведуном, — очень буднично заметил Скальник.