Храм

Я также заметил квадратную дыру в каменном полу, из которого каждую секунду то появлялись, то исчезали люди. Казалось, что это был какой-то туннель.

— Это куэнко, — прошептал мне на ухо Бассарио.

— Что это такое? — поинтересовался я.

— Лабиринт. Сеть туннелей, прорытых в скале под городом. Недалеко от Куско есть такой знаменитый лабиринт. Первоначально, их строили в качестве пути отступления для правящей элиты. Только королевская семья того или иного города знала код, который позволял им ориентироваться в запутанной системе туннелей лабиринта.

Теперь, как бы то ни было, куэнко используются в основном для спортивных и азартных игр во время фестиваля. Двоих воинов запускают в лабиринт вместе с пятью взрослыми ягуарами. Тот воин, который сможет сориентироваться в куэнко и первым найдет выход, не попавшись ягуарам, выигрывает. Очень популярно делать ставки. Но как мне кажется, этот куэнко используется скорее в первоначальных целях, как туннель, по которому королевская семья может поспешно отступить.

Вилкафор подвел нас к углу крепости, в котором горел огонь. Он упросил нас сесть на клочки сена. Подошли слуги и подали нам воду.

— Итак, Ренко. Идол у тебя? — спросил Вилкафор.

— Да. — Ренко достал идола, все еще укутанного в чудесную шелковую ткань, из своего кожаного ранца. Он развернул ткань, из-под которой показалась черная и пурпурная резьба, и у всей маленькой группы, собравшейся в углу, перехватило дыхание.

Если бы это было возможно, я бы поверил, что в отблесках оранжевого пламени в крепости идол с рычащими кошачьими чертами обрел еще большую дьявольскую силу.

— Ты действительно избранный, мой дорогой племянник, — сказал Вилкафор. — Тот, кому суждено было спасти нашего идола из рук тех, кто отобрал его у нас. Я горжусь тобой.

— А я тобой, дядя, — сказал Ренко, но я по его голосу понял, что это совсем не то чувство, которое он испытывал в тот момент к своему родственнику. — Расскажи мне, что здесь произошло.

Вилкафор кивнул.

Он начал рассказ:

— Я услышал о рейдах в нашу страну, которые предпринимали пожиратели золота. Они проникли как в горные деревни, так и в леса. Я всегда думал, что они обнаружат и наш тайный лагерь. Это был всего лишь вопрос времени. С этими мыслями две луны назад я приказал проложить новую тропу. Тропу, которая бы вела далеко в горы, прочь от алчущих золота варваров. Но это была бы особенная тропа. Ее можно было бы разрушить, после того, как ею воспользовались. В этих местах такой ландшафт, что другого прохода в горы невозможно найти ближе, чем на расстоянии двадцатидневного путешествия отсюда. Любой преследователь потерял бы недели, пытаясь найти нас, а мы к этому времени были бы уже далеко.

— Продолжай, — сказал Ренко.

— Мои инженеры нашли идеальное место для такой тропы, это потрясающий каньон неподалеку отсюда. Это широкий круглый каньон с гигантской скалой в форме пальца, вздымающейся посередине.

— Оказалось, что стены этого каньона прекрасно подходили для нашей новой тропы, и я приказал немедленно начинать строительные работы. Все шло хорошо, пока в один прекрасный день мои инженеры не добрались до верхнего края каньона. Так как в тот день, посмотрев вниз на каньон, они увидели это.

— Что они увидели, дядя?

— Они увидели некое здание, здание, сооруженное рукой человека, на вершине каменного пальца.

Ренко бросил в моем направлении тревожный взгляд.

— Я немедленно приказал соорудить веревочный мост и в сопровождении моих инженеров отправился исследовать это здание.

Ренко молча слушал.

— Что бы это ни было, оно не было построено руками инков. Оно выглядело как религиозное сооружение, храм или святыня, чем-то напоминающая другие храмы, обнаруженные в этих лесах. Храмы, построенные таинственной империей, которая владела этими землями задолго до нашего появления.

Но что-то странное было именно в этом храме. Его вход был заложен валуном. На этом валуне были нацарапаны картинки и знаки, которые не могли расшифровать даже наши самые святые люди.

— Что было потом, дядя? — спросил Ренко.

Вилкафор потупился.

— Кто-то предположил, что это был знаменитый храм Солона, и в нем были спрятаны сказочные сокровища — изумруды и нефриты.

— Что же ты сделал, дядя? — серьезно спросил Ренко.

— Я приказал, чтобы расчистили вход в храм, — сказал Вилкафор, уронив голову на грудь. — И тем самым я выпустил на свободу зло, равное которому я не видел никогда в жизни. Я освободил рап.

Настала ночь, и Ренко и я отправились на крышу крепости, чтобы наблюдать за городом и чтобы увидеть животное, которое они называют «рапа».

Неудивительно, что Бассарио вышел из тенистого угла большой каменной крепости и уселся спиной к комнате, делая, что ему заблагорассудится.

С крыши крепости я осматривал деревню.

Теперь надо было бы сказать, что после нашего путешествия до лесам, я привык к звукам ночных джунглей. К кваканию лягушек, жужжанию насекомых, шелесту веток, когда по ним скакали обезьяны.

Но здесь вообще не было звуков.

Лес, окружавший деревню Вилкафор, был абсолютно безмолвным.