До передачи Марфо—Мариинской обители (где в то время размещалось общество «Память») в ведение Московской Патриархии отцу Борису было поручено служить молебны у стен обители. У ворот обители дежурили охранники с дубинками из общества «Память», и на тот момент попытка попасть на территорию Марфо—Мариинской обители содержала в себе элемент риска, но особо активные прихожане поддержали сей благородный акт, порученный отцу Борису. И во главе с владыкой Сергием, в ту пору председателем Отдела церковной благотворительности и социального служения, состоялся крестный ход от церкви «Всех скорбящих Радость» к стенам Марфо—Мариинской обители. Молебен пришлось служить вне обители, перед решеткой с колючей проволокой. Так было дважды.
В августе 1990 года состоялось торжественное освящение памятника Елизавете Федоровне в саду обители. Освящение совершил Святейший Патриарх Алексий II. Отец Борис благословил сестер милосердия Марфо—Мариинского благотворительного общества трудиться в обители. Отношение членов общества «Память» к сестрам было поначалу сложным, почти враждебным, но со временем совместная молитва с сестрами милосердия смягчила их сердца, и однажды они преподнесли обители в подарок икону Спаса Нерукотворенного. В 1992 году вышло постановление о передаче архитектурного комплекса Марфо—Мариинской обители в ведение Русской Православной Церкви.
Отец Борис положил начало еще одной интересной инициативе: впервые в России иностранцы начали проходить у нас альтернативную военную службу. Так, гражданин Германии Клаус Абельс работал с сентября 1991 года в интернате № 7 помощником воспитателя, а в октябре приехал Мартин Шили, который помогал семье инвалидов. Христианская любовь изливается на всех людей, независимо от их национальности и вероисповедания. Отец Борис никогда не отступал от этого принципа, свято соблюдавшегося еще Великой Княгиней Елизаветой Федоровной.
Желая донести до широкой аудитории граждан понятия о христианских ценностях, отец Борис участвовал в радиопередачах, рассказывая о важности социального служения мирян, взаимной поддержке между людьми, принадлежащими к разным социальным слоям. Передачи вызывали шквал писем и откликов. Эти письма мешками отвозились в храм к отцу Борису, и после службы он выходил на амвон, зачитывал их и спрашивал прихожан: «Кто пойдет помочь?»
Отец Борис организовывал поездки во вновь открытые монастыри, помогая им возрождаться. В монастыри доставлялись самые необходимое вещи: иконы, белье, продукты, поскольку во всем этом была острая необходимость. При первом же посещении активными прихожанами церкви «Всех скорбящих Радость» Пафнутьево—Боровского монастыря, между ними и насельниками установился деловой контакт. Добровольцы бригадами по 5–6 человек ездили несколько лет в монастырь на уборку урожая, засолку капусты. Монастырь прислал аналои в церковь пансионата № 6, открытую там хлопотами директора пансионата. Знаменательно, что первая литургия в церкви пансионата состоялась 4 января 1996 года, на второй день после кончины отца Бориса. С тех пор регулярно, раз в неделю, там идет богослужение для проживающих в пансионате. Всегда поминают протоиерея Бориса и матушку Веру, ведь она была верной его помощницей.
Отец Борис любил делать подарки своим прихожанам и дарить цветы. Батюшка старался, чем мог, порадовать прихожан и напитать не только духовно, но и телесно. И сам радовался, как ребенок, когда видел счастливые лица своих чад, поражая их неожиданными подарками. Множество добрых и полезных Церкви Христовой и людям дел совершил на земле служитель Христов отец Борис. Обладал он многими достоинствами и талантами: высокой общей и церковной культурой, тонким чувством юмора, жизнерадостностью, простотой, внимательностью к людям, необыкновенной скромностью. Собственными руками он вышивал церковные облачения, делал митры. Свое посмертное облачение сделал сам из покрывала, которым был покрыт гроб его горячо любимой матушки Веры (она скончалась на год раньше его). Вся земная жизнь отца Бориса прошла во славу Божию. Он сумел принести людям самое главное: огромную любовь ко Господу и ближним. Учил молиться за усопших, говорил, как важна соединяющая нас с ними молитвенная связь, был и сам великим ревнителем молитвы[77]
.Значение храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке