ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря

— У меня есть вопрос! – звонким напряжённым голосом крикнула Фрей, вскочив с места. – С чего вы взяли, что я Фрейя?! Все эти домыслы – полнейшая чушь, я верить не желаю… что Атарида… из-за меня… – голос девушки сорвался, и остаток фразы утонул в судорожных всхлипах. Вирлисс, тоже встав, осторожно прижал любимую здоровой рукой к себе.

— Если… если это правда… я недостойна спасения, я… из-за меня погибнут люди… и дети, и женщины… и… Вся наша священная Атарида!… И я должна искать способ выжить? Я?! Этого не будет никогда!

И Фрери, вырвавшись от Вира, кинулась прочь из дома.

Глава 8. Падение Атариды

Вирлисс и Фрей

Фрей мчалась по улице, не разбирая дороги. Кажется, сзади что-то кричал Вирлисс, но Фрери лишь ускорила бег. Слёзы застилали глаза, и девушка то и дело смахивала их, чтобы на что-нибудь не налететь. Утешало одно: в своём нынешнем состоянии Вир не мог её догнать… и не надо! Ничего не надо!… Его остановят. Конечно же, родители его остановят и вернут в дом… пусть он уедет без неё, пусть все спасутся…

О богиня! Вся жизнь… вся её жизнь обернулась ложью и предательством. Боги… те боги, одной из которых она, оказывается, была, заставили пройти её маму через столько мучений… Заставили человека, которого Фрей всю жизнь считала отцом, полюбить их и принять под свой кров… а теперь, получается, она сама… сама использовала Вира! Богиня, есть ли в его чувстве к ней хоть капля истинной страсти и нежности, или всё – её собственное подсознательное желание иметь надёжного защитника, желание владычицы любви?

И могло ли быть иначе?

Мать полюбила её, дитя насильника.

Отец полюбил её мать, носившую во чреве ту, что дарует любовь.

Родители Вирлисса за день прониклись к ней самыми нежными чувствами…

И Вир…

Красивый, обаятельный, богатый… сходил с ума по ней!

Девчонка, ты хотела получить ответ, почему он тебя любит? Ты его получила!…

И все эти люди… она предавала их самим своим существованием! Она предавала страну, давшую приют ей и её матери!

Фрей свернула с улицы в боковой проулок, ведущий к каналу, и, перепрыгнув через перила, по узенькому парапету забежала под горбатый мостик. И там села прямо на холодный грязный камень, обхватив колени руками, сжавшись в тугой комок. Хотелось одного: поскорее умереть.

Солнечный свет, отражаясь от воды, бликами играл на сводах моста. У ног девушки прозрачная вода несла к морю лепестки яблонь… В зелёной глубине сновали крохотные рыбёшки. Сколько им осталось, этим рыбкам, которые уж точно ни в чём не виноваты? Сколько осталось яблоням?…

Во всём, во всём виновата она!…

Нет, она не станет топиться. Она дождётся, когда её родственнички начнут представление. Чтобы – как всем. Чтобы получить полной мерой то, что она, пусть невольно, но приготовила другим.

Наверху послышался шум, и свет на мгновение заслонил тёмный силуэт. Едва не рухнув в канал – Фрей вовремя протянула ему руку – через перила моста в её убежище спрыгнул Вирлисс. Юноша был страшно бледен, и в мерцающих бликах, скользящих по лицу, кожа казалась зеленоватой. Вира шатало.

— Это жестоко, госпожа Фрей, заставлять меня бегать за вами в таком состоянии… – улыбнулся он, явственно преодолевая слабость. – Если бы не мои вампирские способности, я ни за что бы не нашёл вас после того, как потерял из виду.

— Не надо было бегать, – безжизненно ответила девушка. – И не надо было искать.

— А ты предлагаешь бросить тебя тут?

Она не ответила. Сил не было что-то объяснять.

— Уходи, – только и сказала она.

— Никуда я без тебя не уйду! – Вир опустился рядом с ней на камень парапета.

— Уходи… – прошептала она. – Ты не должен из-за меня страдать.

— А получается, что всё время страдаю, – хмыкнул Вирлисс. – Фрей, я мог бы заявить, чтобы ты не забирала в голову всякий вздор… но это будет ложью. Ты… если говорить прямо, я согласен с тобой. Ты действительно в какой-то мере виновата в гибели Атариды.

Плечи Фрери задрожали, и, уткнувшись в колени, девушка разрыдалась.

Дав ей немного выплакаться, Вир нежно коснулся её щеки и, когда Фрей чуть повернула к нему лицо, мягко, но властно поднял её голову за подбородок.

И серьёзно посмотрел во влажные, полные отчаяния и боли, глаза.

— В какой-то мере, – повторил он. – Не полностью. Куда больше виноваты пославшие тебя боги. Фрей… Ты же ничего не помнишь… Быть может, у тебя не было выбора?

— Неважно… Не имеет значения. Я… так подло использовала вас… пусть и не понимая… Потому что… иначе… За что, за что меня так все любили?

— За то, что ты умеешь любить как никто, – серьёзно ответил Вир. – Ты умеешь дарить тепло и надежду, ты даёшь силы. Ты – сама жизнь и любовь. Как же тебя не любить?

Фрей отстранилась, опустив глаза.

— Мои родители… и твои… Их любовь была нужна мне… и вот… Вирлисс, на самом деле ты… не любишь меня. Уходи, я тебя прошу. Это всё… наваждение. Уходи…

Вирлисс усмехнулся.

— Насколько я помню, это мне нужна была твоя любовь. А не наоборот.