Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря

– Что это вы… имеете в виду? – широко ухмыляясь, провокационно

осведомился он.

Но Эету было уже всё равно. Он, не сводя глаз с этой возмутительно

довольной физиономии, засучил рукава.

– Вот что имею, – коротко бросил он, – то и введу.

– Извращенец,– Вирлисс, задыхаясь от смеха, выпрыгнул из комнаты.

– Я тебе воткну! Я тебе сейчас так воткну!.. Проверить ему хотелось! – и

Эет кинулся следом.

Они ворвались в Верхний храм и пронеслись по нему, опрокидывая

кадильницы. Эет, окончательно выйдя из себя, огромным прыжком перелетел

через вампира, схватил за завязки плаща – и от души врезал в челюсть.

Вирлисс с грохотом полетел через весь зал, собирая по пути столики и

стулья.

– Ты что? Совсем с ума сошёл?! – рявкнул он, вскакивая и вытирая кровь из

рассечённой губы. Издевательская улыбочка наконец исчезла с его лица.

Эет вздохнул и скрестил руки на груди.

– Как ни странно, ещё нет. Хотя с таким идиотом, как ты, мог бы.

Вирлисс, мрачно покосившись на златокудрого зомби, начал отряхивать

полы чёрного плаща.

– Успокоился? – буркнул он.

– Инцидент исчерпан, – кивнул Эет. – Теперь я готов тебя слушать.

Шипя, вампир промакивал тыльной стороной ладони кровь из разбитого

рта.

– Я не уверен, что теперь могу говорить…

Эет прошёл через зал, поднимая по дороге опрокинутую мебель.

– А ты развоплотись, – холодновато посоветовал он, садясь в кресло. – А

потом снова материализуйся. Как рукой снимет.

Вирлисс смешливо фыркнул – правда, чуть резче, чем обычно.

– О, богиня… Эет, что ж ты нервный-то такой?..

Эет стремительно повернул голову, но в зале уже никого не было: Вир

развоплотился.

– Нервный? – зло спросил он у пустоты. – А ты знаешь, что я собирался

послать к чёрту Заклятье Подчинения и отправиться тебя спасать, обалдуя? А ты

знаешь, чего мне стоит даже ничтожное отклонение от приказа? Ты ж понятия

не имеешь, что означает быть зомби и притом иметь свободную волю!..

– Ладно, ладно, – примирительно ответил Вирлисс, материализуясь у

колонн балкона. – Извини, что сомневался в тебе. Просто…

– Просто что? – щелчком пальцев, даже не оборачиваясь, Хранитель возжёг

пламя во всех кадильницах.

– Просто ты прирождённый лич, Эт, – вздохнул Вир, проходя в зал. – А я,

если честно…

– Что? Никогда их не любил?

– Нет, что значит “не любил”? – Вирлисс пожал плечами. – Просто всегда

считал, что им всё безразлично, кроме их науки. Им всё равно, как они выглядят,

во что одеты, сыты или нет… И люди тоже безразличны.

– Ага, – Эет встал, скрестив руки на груди, и отвернулся к фреске. – А

вампирам безразлично всё, кроме их шмоток. И крови, конечно.

– Эт… Ну, Эт… – Вирлисс подошёл и положил руку на плечо. – Ну, прости.

Ты мой лучший друг. Я… сам на нервах до сих пор, если честно. И меня

переклинило. Прости.

Эет развернулся и крепко сжал Вирлисса в объятьях.

– Богиня… ну какой ты идиот… – прошептал он.

И Вир так же крепко обнял его в ответ.

– Рассказывай! – улыбнулся Эт. – Рассказывай о подарках, о разговоре…

рассказывай всё! С ума сойти… у нас в гостях был бог, а мы… – он покачал

головой и усмехнулся. – Хороши же мы оба, ничего не скажешь…

– Как я понял, Локи один из старейших богов Асгарда, – вздохнул Вир,

отходя за стойку с чайным сервизом, чтобы налить себе чаю. – И если он не

хотел, чтобы мы его узнали… – он пожал плечами. – Ты будешь?

– Ага, от чашечки не откажусь, – рассеянно ответил Эет, садясь на своё

место. – А в мифах сказано совсем другое…

Вирлисс снова пожал плечами. Подошёл с двумя терракотовыми чашками,

от которых тонкими струйками поднимался душистый пар, и отдал одну Эету. И

сел в кресло напротив.

– Видишь ли, он родился в том мире, откуда пришла… – он на секунду

запнулся, – Мортис. А в нашем – помогал Одину творить Асгард… словом, не

перебивай.

Они сидели в освещённом кадильницами зале Верхнего храма, слушали,

как воет снаружи метель, пили чай – и Вирлисс негромко рассказывал. Эет

временами хмурился, порой улыбался; несколько раз, кажется, собирался

прервать – но сдерживался.

Наконец Вир добрался до истории Силинель.

Об её любви, о мести…

И об её муже.

Когда рассказ закончился, в зале воцарилась полная тишина. Только билось

пламя на алтаре – так неистово, словно его растревожил ветер. Тени метались по

стене, скрывая лик богини.

Оба друга молчали.

И Эет тихо произнёс – совсем не то, что думал услышать Вирлисс:

– Я… всегда знал… что она… женщина.

Вир приподнял бровь. Эт чуть улыбнулся.

– Я никогда не думал о ней только как о богине смерти. Мне всегда

казалось, что наши жрецы чего-то недоговаривают. Что богиня, дающая новую

жизнь умершим, не может не любить эту самую жизнь. Тем более не может

противопоставлять себя всему живому. А в какой-то момент… – он замолчал.

Вирлисс внимательно смотрел на хранителя Храма, чуть склонив набок

голову, и Эет продолжил:

– В какой-то момент я стал видеть её во снах. Изредка. Такой, какой мы

видели её там. На фреске у главного Алтаря.