Храм ненависти

— Не надо никаких уверений, месье! Ваши попытки убедить меня в обратном заранее обречены на провал. Если бы ещё ваша неприглядная деятельность ограничивалась одними участками, окружающими площадь Обороны! Но, к сожалению, вам понадобилось более обширное поле… Так, к примеру, на прошедшей неделе во время моих поисков площадки, где я смог бы построить ангар, предназначенный служить мастерской по художественной обработке металла, вот что я узнал по поводу одного большого участка, расположенного вдоль бульвара Рене. Мне дали адрес общества — владельца участка, и каково же было моё изумление, когда я оказался лицом к лицу с вами, месье Красфельд, в помещении одного из ваших фиктивных обществ! Осмелитесь ли вы сейчас утверждать, что вы меня не принимали и что не побледнели, когда я вам предъявил удостоверение личности? Можно подумать, что вам недостаточно одного собора, и вы почти повсюду выбираете участки, чтобы построить несколько других сооружений. Возможно, ваши намерения состоят в том, чтобы впоследствии эксплуатировать эти святилища в качестве сети кинозалов?… Думаю, лучше для вас было бы сохранять молчание.

Андре Серваль повернулся в сторону Венарски:

— С вами, дорогой месье, у нас целый роман… Вы совершали сделки и заключали договоры с подрядчиками, о которых я никогда не слышал: мне удалось издалека взглянуть на некоторые сметы подрядов, принятые лично вами и обеспеченные серьёзными задатками, гарантирующие вам получение комиссионных с аванса, которые никогда не будут выполнены но причине их бесполезности. Если я поручил м. Рабироффу финансовый контроль нашего предприятия, то нужно было ещё, чтобы он его производил.

— Я вам не позволю, — вскричал «Месье Фред», побагровев, — ставить под сомнение мои способности!

— Но всё это их опровергает! — отвечал с улыбкой человек с белокурой шевелюрой. — Я ценю по их истинной стоимости эти высокие «способности», которые позволяют вам рассчитывать на баснословные цифры… Разве не вы прежде всех склонили отважных людей подписаться — и это с озадачивающей быстротой — на начальный капитал в один миллиард, используя мой собор в качестве приманки с зеркальцем для птичек? Я считаю, что вправе знать род занятий, который даст вам подобную сумму.

— Я не обязан давать вам отчёт! — заявил м. Фред. — Наши компетенции чётко разделены: на вас возложено техническое руководство, а на меня — финансовое управление. Каждому — свои обязанности! Я никогда бы себе не позволил произвести осмотр выполненной до сего дня работы вашими скульпторами водосточных груб!

— Тем лучше! Только я с великой охотой суну нос в ваши счета!

— Не у вас ли не хватало средств на протяжении этих шести месяцев? И всякий раз, когда вы обращались за ними ко мне, чтобы запустить ваши знаменитые «цеховые объединения», я предоставлял вам требуемые суммы даже без обсуждения плана расходов.

— Я очень охотно это признаю.

— Знаете ли вы, дорогой месье Серваль, во что уже обошлись ваши объединения всему нашему обществу по разработке собора? Триста миллионов! За шесть месяцев! Вы видите, что я не оспариваю это! Я принимаю ваши расходы. Я считаю их даже необходимыми,

— Месье Фред, — отрезал Мэтр, — цифра, которую вы только что объявили, указывает на то, что в кассе у вас должно остаться семьсот миллионов, к которым нужно ещё прибавить три, составляющие мои сборы. Это нам даёт кредитовое сальдо в семьсот три миллиона. Где эти деньги?

М. Фред не нашёлся сразу, что ответить, и сигара, которую он жевал, выпала изо рта. Какое-то мгновение Рабирофф готов был броситься на Андре Серваля, но его влажные и жирные руки с силой налегли на рабочий стол его визави, и он при этом заключил слащавым голосом:

— Дорогой месье, вы сразу ставите себя в позицию великого инквизитора, чтобы осведомиться об использовании того, что составили суммы, собранные даже без вашего участия, за исключением трёх жалких миллионов, на которые вам понадобились годы! Скажите честно, какое вам до этого дело?

— Одно несомненно что вы свели к нулю мою идею о соборе, годы труда над этой идеей, часы поисков, ночи без сна на этом чердаке! Посчитали ненужным то, что я пытаюсь огнём вдохновения воспламенить моих рабочих каждодневно. Чем- то архаичным метод подготовительной работы, принятый мной, который функционирует с точностью часового механизма вот уже в течение шести месяцев… Сейчас самое время, господа, прекратить ваше бессовестное вмешательство в создание художественного произведения! Если я и взял на себя смелость открыть глубину своих мыслей, то единственно тем, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений. С этого момента вы знаете, что я ценю вас по вашей истинной стоимости и что я твёрдо решил добиться желаемого с вами или же без вас, но думаю, вам было бы намного предпочтительнее продолжать сотрудничать со мной. В контакте с нашими мастерами вы сможете окунуться, почти невольно, в очищающий поток нравственности… Это не так уж приятно, не правда ли, месье Сильвио Перана?

— Я не вижу причин, почему вы указываете на меня, — ответил тот, к кому обращались.